Дважды первый - [33]

Вслед за батискафом из трюма поднялся балласт, связанный канатом в гирлянду. Пиккар, стоя на палубе, внимательно следил за всеми маневрами. В низу гондолы торчал металлический прут, который должен включить систему сбрасывания балласта, едва только коснется дна, и Пиккар предупреждал, чтобы с ним поосторожнее, иначе система может сработать в самый неподходящий момент.

Стрела крана уже разворачивала батискаф, как вдруг прут задел какую-то веревку, и в то же мгновение несколько тонн балласта рухнули вниз, со страшным грохотом ударили о палубу многострадального «Скальдиса» и соскользнули в воду. Все замерли.

Пиккар был почти в отчаянии — снова неудача, снова потеряно время. Он не заметил, как к нему решительным шагом приблизился капитан Ла Форс. Капитан был настроен весьма воинственно.

— Профессор, — сказал он, — …я считаю, что ваш эксперимент необходимо закончить. Я отвечаю за судно и не могу допустить, чтобы ваш батискаф пробил мне в палубе брешь.

— Но это совершенно невозможно, капитан, — немного растерявшись, ответил Пиккар, — мы не сделали самого важного погружения!

— После вашего самого важного погружения «Скальдис» снова придется ставить в ремонт! Никакое судно не выдержит этой бомбежки!

Подошел Кусто.

— Капитан, вы должны понять, это просто случай. Ведь дело вовсе не в ошибке в расчетах! Мы должны сделать еще попытку!

Остальные ученые, увидев, что спор разгорается, поспешили на выручку. Общими усилиями им удалось укротить капитана.

Вскоре «Скальдис», «Эли Монье» и два фрегата, которые выделил адмирал экспедиции, направились к острову Сант-Яго. Там, в заливе Санта-Клара, было решено отправить батискаф в путешествие, на глубину в полтора километра. Такую глубину Пиккар и Козине выбрали не случайно. Они собирались погрузиться в батискафе на один километр, а для этого его нужно было испытать на глубине, в полтора раза большей. Таков закон эксперимента.

…Занималось раннее утро 3 ноября. Профессор Пиккар, наскоро перекусив бутербродами, припасенными с вечера, спустился в трюм к батискафу. Его бело-оранжевый корпус отсвечивал в темноте, как неясное видение. «Наверно, вот так он выглядит на большой глубине в океане, — подумал профессор, — загадочное существо в загадочном мире…»

Он зажег свет, и борта батискафа блеснули ровной поверхностью хорошо положенной краски. Пиккар забрался внутрь гондолы, придирчиво осмотрел все приборы, завел часовой механизм автопилота. Посмотрел на свои «Лонжин», сверил часы. Через двенадцать часов, в 16.40, батискаф должен всплыть.

Но прошло еще много времени, которое отняли подготовительные операции, пока подводный корабль не приготовили к спуску. На всякий случай Кусто предложил еще раз промерить глубину — не снесло ли корабли с глубокого места. И вовремя: эхолот показал всего 900 метров. Пиккар начал всерьез волноваться — время текло как вода, ему казалось, что он почти видит его движение. Часовой механизм в назначенный час точно сработает, и батискаф тут же всплывет, не успев опуститься до дна, — вот чего он боялся.

Батискаф уже качался на волнах, когда выяснилось, что его надо вести на глубокое место. Со «Скальдиса» завели трос, закрепили его и двинулись в путь. Пиккар то и дело смотрел на часы.

Снова невезение — лопнул буксировочный трос. Пока матросы побежали в трюм искать запасной, профессор, заложив руки за спину, большими шагами ходил по палубе. Осталось уже менее часа… Мег нее часа, чтобы пройти до дна путь в полтора километра.

Наконец все готово. Профессор махнул людям, сидевшим в шлюпке у батискафа, — среди них был и Жак, — и они спеша догрузили балласт.

— Отец, я буквально оцепенел, когда он исчез под водой, — сказал Жак, поднявшись на борт «Скальдиса».

Все. Теперь осталось лишь ждать. Только сорок минут…

«Успеет или не успеет? — обеспокоенно думал Пиккар. Больше его ничто не заботило. — Нет. Видимо, не успеет. Батискаф погружается медленно, сорок минут слишком мало…»

— Он дойдет до дна, отец, — произнес тихо Жак. — Вот увидишь, дойдет и вернется.

Отец ничего не ответил. Ему сейчас вообще не хотелось ни о чем говорить.

Пиккар не заметил, как к нему подошел капитан Ла Форс. Он постоял немного, молча покуривая, потом произнес затянувшись:

— Во время войны я видел корабли, которые погружались точно так же, как этот. Но ни один из них не вернулся.

— Ни одному кораблю не сравниться с этим, капитан, — ответил Пиккар. — Мой батискаф вернется. — Он точно знал, что вернется, потому что верил в расчеты, как верил в себя. И все же он не разрешил двум офицерам с «Эли Монье» занять места в батискафе. Они очень просили, абсолютно уверенные в полном успехе и в полной надежности батискафа, но эксперимент — это эксперимент. Первое погружение на большую глубину должно пройти без людей. Французские офицеры вернулись к себе на корабль. Одного из этих двоих звали Жак-Ив Кусто.

От этого погружения зависело многое. Никогда еще человек не покушался на дно океана, никогда еще он не был обладателем такого подводного корабля, который мог бы доставить его в любую точку в Мировом океане. Не этот батискаф, ФНРС-2 — не был рассчитан на предельную глубину, а другой, такой же в принципе. И от этого, первого, зависело — станет ли дорогой тропа, ведущая в глубину океана, или она останется только тропой. Пиккар верил в свой батискаф, но было совершенно необходимо, чтобы и другие в него поверили.