Двадцать три раны Цезаря - [54]

— Славный мой, — прижалась она к встретившему ее Ростиславу.

— Прости, у меня не прибрано, — со скрытым раздражением начал он. — Мне надо распаковать товар. Увы, теперь я вынужден продавать не только вентиляционные установки, но и всякую мелочь. Конкуренты прижимают к стенке. Нужны деньги, чтобы создать крупную компанию.

Ирина, лавируя между коробками, прошла к креслу.

— Бедный мой, как бы я хотела тебе помочь! Но муж следит за состоянием счета на моей карте, потому что он ее пополняет.

Ростислав язвительно усмехнулся. Ирина сделала вид, что не заметила его сарказма.

— Прости, но сегодня наше свидание будет очень коротким.

— Ты должен куда-то идти?

— Нет, — с некоторой заминкой ответил он, — ко мне должны прийти.

— Кто? Покупатель?

Ростислав молча присел на корточки и принялся раскладывать свой товар. Ирина подсела к нему.

— Ну что ты дуешься?

— Я не дуюсь, я тебе в который раз даю понять, что хочу устроить свою жизнь. У тебя муж…

— Но я его не люблю, — извернулась Ирина так, чтобы поцеловать Ростислава в губы.

— Но продолжаешь с ним жить!

— Ах, ну что же делать! — в искреннем отчаянии воскликнула Ирина. — Я и сама устала от такого положения вещей. А тут еще в последнее время мне стало казаться, что за мной следят. Вот чувствую, идет кто-то, чуть ли не в затылок дышит, оглянусь — никого. Сегодня я подумала, может быть, это Роман нанял детектива, чтобы обвинить меня в неверности и тем самым заставить бросить тебя. Ах, — провела она рукой по своим волосам, — как мне все это надоело.

— Ты говоришь, что за тобой кто-то следит? — насторожился Ростислав. — И давно?

— Не знаю точно. Наверное, с месяц.

Ростислав захохотал, выронив из рук сверток.

— Дождалась! Дождалась! — сквозь злой смех принялся приговаривать он.

Ирина недоумевая смотрела на него.

— Вот это да! Говорил же тебе! — сорвался на фальцет Ростислав.

— Да что? О чем? — с тревогой допытывалась Ирина.

— Да то, что твой Роман уже собрал материал на тебя. Что теперь он подаст на развод, имея на руках неопровержимые доказательства твоей неверности. И его адвокаты так поведут дело, что ты останешься ни с чем.

— Не может быть, — с недоверием проговорила Ирина. — Роман привык ко мне. Он мне об этом все время говорит. И потом, — произнесла она в задумчивости, — нас многое связывает.

— Что же может вас так связывать, что не развязать? Неужто дети?

— Нет, — ответила Ирина. — Камень.

— Угу! Камень на шее.

— Так ты серьезно думаешь, что он решил развестись со мною?

— Почти уверен. А вот если бы ты подала на развод, когда я советовал тебе, то все имущество вы поделили бы пополам.

— Это невозможно, — думая о своем, проговорила Ирина.

— Что невозможно?

— Поделить наше имущество пополам. — Она помолчала, а потом произнесла с нервной усмешкой: — Его можно только распилить!

Ростислав в сердцах поправил шейный платок, взглянул на себя в зеркало, по привычке слегка разбросал свои чуть вьющиеся волосы и сказал:

— Так надо было пилить, а не ждать!

— Да что ты понимаешь?! — неожиданно прикрикнула на него Ирина. — Ты же ничего не знаешь!

— А мне и знать не за чем. Короче, ко мне должны прийти.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Конечно. Не могу же я принимать клиента, вести переговоры, когда в комнате находится посторонний человек.

— Это я посторонний?

— О, это тривиально. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

У Ирины помутилось в голове. Она растерялась, не зная, что предпринять.

— Хорошо, я ухожу, — проговорила, не глядя на Ростислава, схватила плащ и хлопнула дверью.

Выбежав на улицу, заметалась из стороны в сторону. Сначала она задумала затаиться и проследить, кто придет к Ростиславу, потом передумала и быстрым шагом направилась к кафе, что на углу. Но, подойдя ближе, брезгливо передернула плечами. Такие кафе она не посещала. Ирина пошла дальше, но в районе, где жил Ростислав, не было заведений, достойных принять ее. Она остановила машину и попросила отвезти ее в центр. Там зашла в знакомое кафе и наконец-то смогла перевести дыхание, очутившись в привычной атмосфере. Заказав кофе и рюмку коньяка, Ирина закурила и попыталась сосредоточиться.

«Если мне не почудилось, что за мной следят, то вполне может статься, что Роман задумал подать на развод. Значит, я могу лишиться своей кредитной карточки, квартиры и всего остального. — Она стряхнула пепел с сигареты. — Если бы он просто хотел, чтобы я оставила Ростислава, он не стал бы столько тянуть. Материал на меня ему уже несомненно предоставили. Вот же, какая-то сволочь подкарауливала. Э, нет! — ухмыльнулась она. — Видимо, материала недостаточно. Ну мало ли с кем я могу встречаться, сидеть в ресторанах. К тому же я всегда была осмотрительна. Выходит, время у меня в запасе есть. И я должна с умом воспользоваться этой отсрочкой — первой подать на развод, обвинив самого Уманцева в неверности. Но я вовсе не хочу оставаться одна. Поэтому надо так повести бракоразводный процесс, чтобы после раздела у меня осталась кругленькая сумма. Тогда я смогу держать Ростислава в руках… — ей стало неловко от своих же мыслей. — Да что уж там, — выпрямив спину и, не позволяя жалости проникнуть в душу, усмехнулась она: — Мне сорок семь. А потом будет еще больше. И чтобы со мной был мужчина, которого хочу я — нужно платить. Итак, — подвела она итог, — у меня будет кругленькая сумма, а!.. — от этого «а» она захлебнулась и принялась громко кашлять. Вынув из сумки платок, приложила к губам. — А у него останется алмаз».