Двадцать три раны Цезаря - [103]

Когда после имитации своей смерти в сквере Ильин-Вязигин прилетел в Брюссель, то попросил мать заказать копии украшений, которые видел в фотоальбоме Елены, используя для этого старые фотографии и рисунки, оставленные прабабкой. Затем связался с одним старинным знакомым и отчасти другом семейства, Вольдемаром, который уже несколько лет бросал недвусмысленные взгляды на Евлалию Ильину-Вязигину. Вольдемар, в свою очередь, тоже покинувший ЮАР, стал респектабельным бизнесменом, избрав местом постоянного жительства Голландию. Александр позвонил ему и договорился о встрече. Просьбу Ильина-Вязигина посодействовать ему в приобретении фальшивых документов Вольдемар встретил с удивлением и интересом. Используя свои старые связи, он достал для Александра поддельные бумаги. Однако перед отъездом в Россию Александр удивил Вольдемара еще больше, попросив сделать фальшивые документы и для его матери. Вольдемар всполошился:

— Что? Что ты задумал? Ты не имеешь право впутывать мать в свои дела.

Александр согласно кивнул и со вздохом сказал:

— Увы, к сожалению, я не супермен и сам сделать то, что задумал, вряд ли сумею. Мне нужна помощь, чтобы все прошло без осечки.

Вольдемар потребовал посвятить его в курс дела. Александр отказался. Тогда Вольдемар предложил свои услуги. Александр подумал, поблагодарил и согласился. Он приоткрыл Вольдемару лишь часть своего плана, но для такого человека, как Вольдемар, остальные подробности были излишне.

Вернувшись в Москву, Ильин-Вязигин по фальшивым документам снял квартиру в одном из спальных районов. Воспользоваться ею ему пришлось раньше, чем он предполагал. Чудом избежав ареста, он добрался до этой квартиры и затаился, решая, как быть дальше. Несколько раз он выходил звонить. Один звонок был подруге Марины, второй в Брюссель, но не матери, а ее приятельнице. Он только сказал, что это Александр и повесил трубку. На следующий день он опять позвонил по этому номеру и к телефону подошла мать. Александр сказал, чтобы через три дня она была в Москве.

Пассажиры рейса Брюссель-Москва не спеша проходили таможенный досмотр. Одна дама подала декларацию, в которой были указаны заслуживающие внимания драгоценности. Таможенник стал сосредоточенно изучать документ, а потом попросил даму пройти в специальную комнату и предъявить украшения. Она улыбнулась и спросила:

— А вы не могли бы сами взглянуть на них? — Тут со стороны встречающих ее стали звать по имени и делать знаки рукой. — Рейс задержался, меня давно ждут. Я приехала по приглашению Альянса русского дворянства, — говорила она. — Мне так неудобно заставлять еще ждать из-за простой формальности. — Вот, — указала она на небольшую сумочку, — здесь они все. Вы можете взглянуть…

— Простите, мадам, но это привлечет излишнее внимание… — понизив голос, проговорил таможенник.

Дама с очаровательной наивностью спохватилась:

— Я об этом не подумала. Ну так куда же идти? — с легкой досадой спросила она, крикнув встречающему ее мужчине: — Дмитрий, вам придется меня еще подождать.

— Но что случилось? Вас задерживают? — с тревогой стал допытываться тот, приблизившись к ограничительной полосе. — Опять? Все повторяется опять?! Только наоборот, тогда вас не хотели выпускать, а теперь не впускают на родину. Нет, это ужасно!

— Скажите вашему знакомому, что это займет две минуты. Пусть он успокоится, — рассердился таможенник и вызвал сопровождающего. — Проводи мадам Смирнову-Жиар в секцию досмотра. Пусть проверят наличие указанных ею в декларации драгоценностей.

— А это правда не очень долго? — совершенно расстроилась мадам Смирнова-Жиар. — Мне так неловко заставлять себя ждать. Я только предупрежу. — Она помахала рукой и крикнула: — Дмитрий, мне куда-то надо идти. Подождите еще немного. Я скоро! — И последовала за сопровождающим.

— Да, ваши драгоценности заслуживают особого внимания, — проговорил офицер, сверяя перечисленные в декларации наименования украшений с их наличием.

— Еще бы! — с гордостью заметила мадам Смирнова-Жиар. — Это наши фамильные драгоценности. Я специально привезла. Хочу надевать их на приемы, рауты, устраиваемые Альянсом русского дворянства. Признаюсь, я впервые приехала в Россию. Мои дедушка и бабушка были вынуждены покинуть родину и вот я… — она замолчала от сильного волнения. — …я увижу Россию… Все так мило, так сердечно… Рейс задержался, но меня ждут…

Офицер подумал, что надо бы дождаться специалиста по камешкам, тот пошел к врачу попросить лекарства от прихватившего его радикулита, но, поразмыслив минуту, решил, что все указанное есть в наличии, и задерживать даму не имеет больше смысла.

Мадам Смирнова-Жиар очутилась наконец в объятиях встречавшего ее Дмитрия, мужчины лет пятидесяти пяти. Глубокий шрам пересекал его левую щеку, но это не портило лица, отличавшегося внутренним достоинством и тонкими чертами тех бывших русских, которые когда-то жили в России.

Они прошли к ожидавшей их машине и мадам Смирнова-Жиар протянула водителю карточку с адресом.

— Боже, — воскликнула она, глянув в окно, — неужели я в России?!

— И я, — с иронично-грустной усмешкой тихо отозвался ее спутник. — Вот никогда бы не поверил!..