Двадцать первый: Книга фантазмов - [57]

Он притормозил перед входом на Национальное кладбище, потом остановился, пытаясь вспомнить, как проехать к той аллее, где на одном из целого леса одинаковых белых крестов было написано звание, имя и фамилия его отца. Какое-то время искал его, но благодаря своей натренированной способности ориентироваться, быстро нашел могилу и остановился перед ней. Хью вспомнил отца, потом его похороны, как капитан аккуратно сложил треугольником флаг, которым были накрыты гроб и лафет, и резко отдав честь, передал ему на хранение. Так решила его мать, хотя по правилам флаг должна была принять она. Он вспомнил, что тогда подумал: его мать злится на своего мужа, хотя, если не считать его смерти, впрочем, довольно быстрой и не мучительной, все его поведение, вся его жизнь не давали ей для этого ни малейшего повода.

67

Роуз не чувствовала ничего, кроме ужасной волны страха, поднявшейся в доли секунды, как только она поняла, что самолет увеличил скорость до крайних пределов. Салон, заполненный перепуганными пассажирами, большинство из которых вцепились окоченевшими пальцами в подлокотники, трясся от сильного грохота двигателей. Роуз посмотрела на Ребекку, мирно спавшую на соседнем сиденье. «Взять ли ребенка за руку? Прижать к себе или позволить ей спать дальше?» — лихорадочно думала она.

68

Одетый в замшевую куртку цвета заката, Никлас вылезал из желтого нью-йоркского такси, остановившегося у подножия Всемирного торгового центра, на крышу которого он собирался снова подняться. Не успел он еще выйти из автомобиля, как увидел перед собой людей, находившихся на улице перед зданием, которые, подняв как по команде головы, с ошеломленным выражением на лицах смотрели на что-то в вышине. Кто-то снимал происходящее на видеокамеру.

69

Грохот продолжал нарастать, и у Роуз сложилось впечатление, что самолет развалится на части от силы, с которой работали реактивные двигатели. Гул моторов стал невыносимым, и она схватила дочку за руку. «Боже, — подумала она в ужасе, — неужели это наш конец?» Кто-то закричал на незнакомом языке. Роуз увидела искаженные страхом лица пассажиров.

Ребекка приоткрыла глаза, подняла рыжеватые ресницы, глядя сквозь них бесконечно невинным взглядом.

Потом все превратилось в огонь. Прогремел взрыв, и Роуз захлестнуло горячим, страшно горячим светом.

70

Хью подошел к белому кресту, и в тот момент, когда он наклонился, чтобы положить на могилу розы и поправить ленту, его потряс оглушительный грохот, а затем сквозь окружающее пространство яростно прокатилась взрывная волна.

Лейтенант оставил цветы и выпрямился, чтобы посмотреть, что случилось. Он увидел столб пламени, выросший недалеко от Арлингтонского кладбища, расположенного на правом берегу реки, разделяющей Вашингтон, но не мог понять, ни где точно, ни, тем более, что именно, черт возьми, происходит. «Какая-то крупная авария», — подумал он и, как его учили, начал быстро анализировать, какие объекты риска находятся неподалеку.

Тогда в его голове промелькнула мысль, от которой он похолодел: «Неужели взрыв в Пентагоне?» Он почувствовал, что у него по коже побежали мурашки.

Эмоции переполняли его, пока он бежал к машине, доставшейся ему в наследство от отца.

71

Ник поднял голову и в тот же момент увидел большой самолет, приближавшийся к одной из двух колоссальных башен Всемирного торгового центра. Через секунду, прямо у него на глазах, сначала нос, а затем и весь самолет влетел в верхние этажи здания, при этом из его внутренности вырвался столб огня, а сразу вслед за ним повалил густой черный дым. Люди, видевшие это, закричали от отчаяния и невероятности произошедшего.

— Черт возьми! — заорал Ник, пораженный страшным зрелищем, которое кто-то рядом с ним продолжал лихорадочно снимать на видеокамеру.

72

Фиона Фицпатрик уже целый час пыталась дозвониться до Роуз.

Она принялась звонить ей сразу после того, как ее разбудил телефонный звонок, спросонья показавшийся ей очень громким и настырным. Потом она подумала, что это, наверное, Роуз — они вчера разговаривали по телефону несколько раз, потому что оказалось, что они не смогут встретиться, как планировали, а эта встреча должна была быть первой после того, как они почти месяц не виделись. Фиона разволновалась и из-за этого долго не могла заснуть. Почему и спала на следующее утро дольше обычного. Вспомнив о Роуз, Фиона сразу ободрилась и с радостью взяла трубку. Но это была ее невротичная соседка, с которой они бегали трусцой по ближайшему парку и иногда заходили что-нибудь выпить в соседнем кафе. Она панически кричала, настаивая, что Фиона должна переключить телевизор, по которому шла какая-то невнятная программа общественного канала PBS, на CNN, где в прямом эфире показывали авиакатастрофу, как позже выяснилось, одну из четырех, произошедших почти одновременно.

— Я не могу в это поверить! Боже, я не верю! — кричала, вне себя, соседка Фионы. Она прервала разговор так же неожиданно, как и начала, резко повесив трубку…

Взяв пульт, Фиона стала переключать каналы…

America Under Attack[73] — было написано красным и синим цветом в бегущей строке на CNN. Ошеломленная Фиона стояла и слушала взволнованные голоса репортеров. Она поняла, что произошло три нападения: в 8:45 утра по восточному времени Боинг-767, рейс номер 11, врезался в южную башню Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, а через пятнадцать минут другой такой же Боинг, рейс номер 175, врезался во вторую башню — взрыв на верхних этажах здания был как огромный огненный шар. В 9:40 третий самолет, вылетевший из международного аэропорта Далласа в Вашингтоне, врезался в Пентагон. «Боже, разве такое возможно?!» — лихорадочно думала Фиона. Если бы она не видела это и по другим телевизионным каналам, то была бы уверена, что это чей-то циничный розыгрыш. Потом женщина обратила внимание на повторявшуюся информацию, что первые два самолета взлетели сегодня утром из их аэропорта. Она почувствовала тревогу, вспомнив, что Роуз с дочкой отправились сегодня на самолете в Диснейленд.