Двадцать первый: Книга фантазмов - [21]
— Гордан только что ууу… — Майя не расслышала последние слова из-за плохой связи.
— Уехал?!
— Да, милая. И он уехал. Сейчас уже, верно, в поезде на Вену…
— Скажите ему, чтобы позвонил мне, как только доберется до места… — прокричала Майя в трубку.
— Он сказал, что… — только и успела услышать Майя, как связь оборвалась.
В трубке раздались прерывистые гудки.
29
— Мы-то боремся! — орал мужичок в фуражке железнодорожника. — Всю жизнь боремся. Разве мы виноваты, что у нас столько врагов. Все, кто извне, все ополчились против нашей маленькой страны.
— А внутри, что — все за? — со своей стороны заметил Гордан, не сердясь на него, но все же решив на этом закончить бесполезный разговор. Ему захотелось выйти на перрон, откуда в здание вокзала проникал все еще жаркий июльский воздух.
Спокойный ответ привел ерепенившегося человека в недоумение. В ответ на свое вызывающее поведение он ожидал чего-то другого, спора, может, даже применения силы. Но на это не было даже намека. Из-за этого ли или потому, что его вновь охватила злоба, мужичок подлил масла в разожженный им же огонь.
— Это уже не важно, — громогласно заявил старик, ударив фуражкой по лавке, и замахал руками. — Сейчас речь идет о защите государства, будущих поколений. — Он бросил красноречивый взгляд на Гордана. — Только вот не все защищают страну. Сын мой ее обороняет, а некоторые бегут. Бегут в Европу, в Марибор. Вместо того, чтобы быть защитниками, конюхами предпочитают стать! — он привалился к сиденью, нахлобучил на глаза железнодорожную фуражку, словно желая показать, что хочет устраниться от разговора и подремать.
— Извините, юноша, — снова подала голос женщина и сделала Гордану знак не обращать внимания на задиристого гражданина. — Меня интересует, почему вы едете в… именно в то место? Как вы сказали…
— Парамарибо… — миролюбиво ответил Гордан.
— Это место… Пар… Это место, оно действительно существует, или это ваша фантазия?
Мужичок, которого звали Кирилл, убрал с лица фуражку, снова выпрямился, достал из сумки, стоявшей рядом, фляжку, отвинтил крышку и отпил крепкого напитка, причмокивая губами и втягивая в себя ракию так, что на его дряблых щеках появлялись ямки. Делая вид, что она ничего этого не замечает, женщина в цветастом платье продолжала мирно беседовать с Горданом.
— Парамарибо? Да, существует. Находится на Карибах. Город на другом континенте, а выглядит, будто он на другой планете…
— Вы и марсианами станете, черт вас подери, только бы свалить отсюда, — огорченно пробормотал старик, проводя рукой по поседевшим, торчащим в разные стороны неухоженным волосам. Держа фляжку с ракией в другой руке, он снова громко проговорил: — Алло, не хочет ли кто-нибудь глоточек?..
Гордан смотрел на невротичного старика, не зная, что делать.
— Не обращайте на него внимания, — сказала ему женщина. — Меня интересует, почему вы именно туда едете? Молодежь обычно предпочитает развитые страны…
Железнодорожник тем временем снова приложился к фляжке.
— Сначала я хотел уехать в Америку… — ответил Гордан.
Старик сплюнул и сдавленным голосом проговорил:
— Конечно, в Америку. Куда тебе еще ехать?!
— …потом мои планы изменились. Хотя меня все еще влечет в Америку… — добавил Гордан и снова сделал вид, что не слышал, что сказал скандальный мужичок.
— Почему никому не приходит в голову поехать в Россию? — не удержался старик. — Страна науки и техники. Зациклились все на Америке: «Америка то, Америка сё…» И так из поколения в поколение. Вместо того, чтобы ехать на учебу, мы едем на заработки. Поэтому и докатились, дальше некуда. Один Миладинов[11] поехал в Россию. И все.
— Двое, — поправил его Гордан.
— Что двое? — сердито спросил мужичок.
— Димитр и Константин Миладиновы, — разъяснил Гордан.
У женщины на лице появилось выражение недоумения.
— Я считал, что только Константин. Он ведь написал наше знаменитое стихотворение «Тоска по югу»…
— О, Господи! — нервно проговорила женщина, возмущенная не столько незнанием железнодорожника, сколько его назойливостью.
— Он хотел домой вернуться. Димитр же, сто процентов, хотел смыться, вот как ты сейчас… — бросил старик Гордану и сам засмеялся своей шутке, закашлялся и потянулся за ракией, чтобы прочистить горло.
Гордан смерил его осуждающим взглядом.
— Не стоит обращать на него внимание. Вы же видите, он просто нарывается на скандал… — шепнула парню женщина в цветастом летнем платье и громко сказала: — Очень интересно… Америка, вы сказали…
— Это я сказал, Америка! — упорно не сдавался мужичок.
— Так вот… — поддержал ее интерес Гордан. — Я много узнал о ней из фильмов, интернета, книг. Всю жизнь мне хотелось прогуляться по Нью-Йорку, особенно ночью.
— А, как в шлягере… — сказала женщина изменившимся голосом, будто она только что познакомилась с Горданом.
— Простите, что?
— Я имею в виду мелодию «Strangers in the night». Она была очень популярна в мое время. Мы, знаете, мечтали под эту песню. Мысленно бродили меж небоскребов Нью-Йорка… Эта картина часто появляется в моем воображении… Мимо проносятся длинные черные лимузины, желтые такси, неон отражается на мокром асфальте, откуда-то доносятся звуки саксофона. Неподалеку кто-то для души играет джаз…
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Новый роман Олега Ермакова, лауреата двух главных российских литературных премий — «Ясная Поляна» и «Большая книга» — не является прямым продолжением его культовой «Радуги и Вереска». Но можно сказать, что он вытекает из предыдущей книги, вбирая в свой мощный сюжетный поток и нескольких прежних героев, и новых удивительных людей глубинной России: вышивальщицу, фермера, смотрителя старинной усадьбы Птицелова и его друзей, почитателей Велимира Хлебникова, искателей «Сундука с серебряной горошиной». История Птицелова — его французский вояж — увлекательная повесть в романе.
Великолепный первый роман молодого музыканта Гаэля Фая попал в номинации едва ли не всех престижных французских премий, включая финал Гонкуровской, и получил сразу четыре награды, в том числе Гонкуровскую премию лицеистов. В духе фильмов Эмира Кустурицы книга рассказывает об утраченной стране детства, утонувшей в военном безумии. У десятилетнего героя «Маленькой страны», как и у самого Гаэля Фая, отец — француз, а мать — беженка из Руанды. Они живут в Бурунди, в благополучном столичном квартале, мальчик учится во французской школе, много читает и весело проводит время с друзьями на улице.
Группа ученых в засекреченном лагере в джунглях проводит опыты по воздействию на людей ядовитых газов, а в свободное время занимается рыбалкой. В ученых не осталось ничего человеческого. Химическую войну они представляют как полезное средство для снятия демографического давления, а рыбалка интересует их больше, чем жизни людей.
«Гость», составленный из лучшей путевой прозы Александра Гениса, продолжает библиотеку его эссеистики. Как и предыдущие тома этой серии («Камасутра книжника», «Обратный адрес», «Картинки с выставки»), сборник отличают достоинства, свойственные всем эссе Гениса: привкус непредсказуемости, прихотливости или, что то же самое, свободы. «В каждой части света я ищу то, чего мне не хватает. На Востоке – бога или то, что там его заменяет. В Японии – красоту, в Китае – мудрость, в Индии – слонов, в Израиле – всё сразу.
Это история о том, как в ремесленнике и подмастерье рождается Мастер и Художник. Как высокий и прекрасный Дар высвобождается из пут повседневности. Как сквозь пошлость проступают искусство и красота — в мире, где «слишком мало мечтают и слишком часто случаются всякие непотребства». Это история странствий, становящихся паломничеством, в процессе которого герой с легкостью перемещается из Европы середины XIX века — в античные Афины, в средневековый Багдад, даже на Луну. История рождения шедевров, когда мучительность и трагизм, чудодейственность и грандиозность — всегда рядом.
«Водная пирамида» — роман автобиографический, бытовой, одновременно — роман философский и исторический, открывающий широкую картину балканской жизни. Центральный герой романа, Отец — беженец, эмигрант, который ищет пристанище для себя и своей семьи. По-балкански неспешно автор расплетает перед читателем «запутанные и частенько оборванные нити судеб» в поисках выхода из «балканского лабиринта».