Двадцать отражений лжи - [10]

Можно подумать… Что?!

КАКАЯ ОХРАНА?

Спустя секунду я все поняла и задохнулась от злости. Ад, ер, мерзкий жук, обнаружил, что его заключенный сделал ноги, и тишком, ничего не сказав мне (неужели решил, что успеет исправить свой ляп до того, как это просочиться наверх?), снова выставил едва снятую охрану. Которая, без сомнения, сейчас валяется в кустах у крыльца.

Я подползла поближе к двери в спальню и повернула вибронаручники к свету. Ну точно, клеймо полиции.

Перемычка на них глухо щелкнула, разъединяясь, и меня рывком подняли на ноги. Как куклу, сунули в длинную куртку и натянули капюшон до самого носа. Через секунду в спину уперлось дуло (готова съесть содержимое всех своих пробирок, если это не табельное оружие структур, не раз уже сегодня лажанувшихся). Запястья дернуло друг к другу, перемычка наручников снова защелкнулась.

— Настоятельно рекомендую не пытаться привлекать к себе внимание. В случае вашего неблагоразумного поведения ранение будет не смертельным, но очень, очень неприятным. Вперед! — рявкнули над ухом, подтолкнув дулом между лопаток.

Ноги механически отмеривали шаги, спускаясь по лестнице, проходя гостиную, прихожую… Через мгновение холодный ночной ветер бросился в лицо — мужчина вытолкнул меня на улицу и повел по извилистому лабиринту дорожек, петляющих между частными участками и муниципальными островками зелени.

Из кустов около дома действительно выглядывал форменный пояс с кобурой. То, что осталось от полицейских, полагаю. И хорошо, если мои охранники лежат связанные где-нибудь в подвале. А ведь может и нет…

Тот, кто может походя нейтрализовать как минимум троих охранников такого уровня, и точно так же походя сбежать из следственного изолятора, вызывает определенные мысли. Либо имеет с десяток сообщников.

В любом случае кабинетного ученого он вырубит одним ударом (и скорее всего по моей многострадальной голове), поэтому для сопротивления подошел бы только некий газовый иммобилизатор, упакованный в оставшуюся в спальне сумку полчаса назад.

Значит, собираем информацию и действуем подпольно. Пока.

Итак… Выговор определенно соланский, только полноправные граждане Империи имеют манеру взрыкивать как мышовки (родственники, в конце концов), не то что мы, иммигранты и прочие нацменьшинства. По росту подходит — высоченный, как стенной шкаф. Но без хвоста, да и уши вроде бы не пушистые. Значит — смесная кровь какой-то там доли, чистокровные солы сейчас, похоже, встречаются исключительно в Императорской резиденции Солярики. Речь правильная, с оборотами, которые выдают представителя если не общественной верхушки, то уж точно не пролетариата. Один из тех, к кому следует обращаться «фарр», даже если он и не аристократ по рождению.

Впрочем, все это старо и не актуально — аналитики-лингвисты собрали общие сведения и без меня, исходя из стиля писем. Посмотреть бы еще на него при свете — пока нельзя даже сказать, какой масти эта зверюга, не говоря уже про лицо. Что еще… Двигается как та же мышовка — гибкий, вкрадчивый, хорошо владеющий телом хищник. Но солы, они все так двигаются — вот и думай, то ли действительно бывший спецназовец, то ли от природы такой.

Мои размышления прервала неожиданная остановка. Я машинально опустила глаза на открытый люк и, не удержавшись, простонала:

— Опять!

— Полезайте! — отрезали сзади.

— У меня всего одна пара рук, и она в наручниках. Я упаду.

— Падайте, — равнодушно проронил похититель, и, подхватив меня подмышки, опустил на первую ступеньку крутой скользкой лестницы, уходящей почти вертикально вниз. Поколебавшись, я начала нащупывать ногой следующую ступеньку. Пиктограмма по ободу люка, как и его расположение (задворки хозстанции квартала), недвусмысленно намекали на конечную цель спуска — а именно, городскую канализацию.

— Фарра, вы все же предпочитаете лететь?… — ядовито поинтересовались сзади.

Я ускорила спуск. Крышка люка захлопнулась за нами, погружая лестницу в кромешную темноту. Через мгновение из-за моего плеча выскользнул луч фонарика и уперся в ступеньки. Лестница казалась бесконечной, хотя мне и была известна приблизительная глубина прокладки подземных коммуникаций…гм… санитарного свойства. А глубина эта была достаточно большой, чтобы я успела несколько раз поскользнуться, поддерживая имидж в стиле «трепетная лань» и рискуя, тем самым, сломать себе шею.

Наконец ступеньки закончились, и фонарик сейчас же погас. Я часто заморгала, но через секунду поняла, что слабого свечения аварийных маячков на низком потолке мне вполне достаточно, чтобы немного ориентироваться.

В меня полетел какой-то сверток, чувствительно ударив по груди.

— Переодевайтесь! — резко бросил мужчина. Перемычка между браслетами вибронаручников снова со щелчком раскрылась, освобождая руки.

Я подняла упавший сверток и обнаружила, что это мешок. В нем нашлись брюки, рубашка и куртка. Повертев в руках рубашку, я поинтересовалась:

— Где именно? Вы же не думаете, что я буду переодеваться перед вами?

— Вы сделаете все, что я потребую. А раздеть вас следовало еще в прошлый раз, отправив в утилизатор весь ваш туалет вместе с навешанными на него жучками.