Двадцать лет в батискафе - [69]

«Решерш» обнаружил несколько объектов неизвестного происхождения, и «Архимед» тотчас же занялся теми из них, которые давали более четкий отраженный сигнал. В районе поисков мы могли наткнуться на корпуса двух подводных ло­док — «Минервы» и германской «U-303», потопленной в 1944 году.

Наше первое погружение, состоявшееся 17 сентября, готови­ло нам сюрприз. На глубине свыше 2000 метров, когда «Архи­мед» находился еще в 60 метрах от дна, гидролокатор воспри­нял четкое эхо от предмета, находившегося на расстоянии 600 метров. Когда до дна оставалось всего несколько метров, я взял курс на неизвестный предмет. По мере приближения к нему изображение на экране осциллографа стало раздваивать­ся. Первый предмет находился довольно близко от «Архимеда», второй — на 70 метров дальше. Вокруг этих двух основных объектов находились, очевидно, и другие, если судить по мно­гочисленным светящимся точечкам на экране.

В 20 метрах от первого обломка я замедлил ход. Можно было ожидать, что дно в этом месте усеяно другими обломка­ми, а потому следовало соблюдать величайшую осторожность. Вдруг через иллюминатор левого борта мы увидели кучу иско­реженных листов обшивки, ощетинившуюся разорванными шпангоутами. Мы рассматривали найденный остов, стараясь не подходить к нему слишком близко. Но в этом хаосе трудно было различить его форму. Чтобы не замутить воду илом, я поднял «Архимед» на несколько метров. Теперь, настроившись на другой, наиболее сильный сигнал, я пришел к выводу, что длина корпуса достигает примерно 60 метров! Под нами про­плывали железные обломки, наполовину зарывшиеся в ил.

До препятствия оставалось всего несколько метров. Мрач­ная, почти отвесная стена закрыла поле обзора наблюдателю у левого иллюминатора. Батискаф продолжал двигаться вперед по инерции. От затонувшего судна нас отделяло всего несколь­ко десятков сантиметров. «Архимед» буквально касался его корпуса. Судя по тому, что корпус был покрыт богатой расти­тельностью, он лежал здесь уже давно. Значит, это не «Минер­ва». Но, увлеченные зрелищем, мы продолжали медленно сколь­зить вдоль таинственного корабля. Вот показался иллюминатор, а метром ниже мы разглядели торчащие из корпуса перекру­ченные трубы. Похоже, что это было ограждение винта. Затем появился второй иллюминатор. Как и первый, он был открыт наружу. Но почему? Ясно же, что команда этого судна не собиралась идти ко дну... если только — при этой мысли меня охватила тревога, странная тревога, вызванная тенями прошло­го,— если только моряки, для которых их судно оказалось за­падней, не пытались вырваться из своей тюрьмы в момент ка­тастрофы! Что скрывается за этой обшивкой? Ныряя с аквалан­гом, я часто бывал на погибших кораблях. И теперь я чувст­вовал такое же сильное и такое же понятное волнение.

«Архимед» продолжает свой путь. Мы видим третий, тоже открытый, иллюминатор. В нашу задачу не входит установление названий давно погибших кораблей. Надо избавиться этого наваждения и всплыть на поверхность. К чему рисковать? Подобное обследование всегда связано с риском. Через свои иллюминаторы мы можем видеть только то, что впереди нас и под нами. А что позади «Архимеда»? Что над ним? Разорван­ные листы обшивки, шлюпбалки и даже просто кусок кабеля представляют для нас опасность. На память приходят обрушив­шиеся мостики и мачты, а ведь наш аппарат имеет много уяз­вимых мест — носовой кранец, винты, леера на палубе.

Наконец мы вернулись на поверхность. Совершив это погружение, мы, по крайней мере, доказали, что можем обнаружить при помощи локатора, а затем и найти остов погибшего кораб­ля. Во время второго погружения батискаф ведет мой помощ­ник — старший лейтенант Гийбон. И он тоже находит остов этого погибшего корабля. Погружения следуют одно за другим, но, увы, все они оказываются безрезультатными: подводная лодка так и не обнаружена.

Перед экспедицией в район Азорских островов, а также по­сле возвращения из нее, мы обследовали последние пункты, указанные командой корабля «Решерш», но и эти наши усилия не увенчались успехом. Нам не удалось найти «Минерву». При­мирившись с этим, в октябре 1969 года мы начали на «Архиме­де» большой ремонт: предстоял демонтаж и полный осмотр гон­долы. Такой осмотр производится каждые четыре года, и нам нужно было воспользоваться этими работами, чтобы в полтора раза увеличить количество электрических кабелей, соединяю­щих кабину с забортными агрегатами: установка ряда новых научных приборов требовала чуть ли не полной замены элек­тропроводки на нашем аппарате.

Поэтому поступившее 4 марта сообщение об исчезновении «Эвридики» застало нас врасплох: «Архимед» был почти пол­ностью демонтирован. На сей раз трагедия произошла, видимо, совсем при других обстоятельствах. «Эвридика» проводила уче­ния совместно с самолетом морской авиации, пилот которого поднял тревогу, когда подводная лодка не вышла на связь в назначенное время. Два часа спустя к месту катастрофы прибы­ли корабли, направленные в этот район. На поверхности было обнаружено большое масляное пятно, а также множество всплывших предметов.