Двадцать лет спустя (с половиной) - [8]

- Это Вы о ком? - не понял Планше.

- О Базене, Мушкетоне и Гримо, твоих друзьях по школе выживания, - попытался освежить память своему выпускнику, гасконец, выбив из-под него стул.

- А, эти гребаные недоноски, - искра узнавания мелькнула в глазах Планше. когда он поднимался с пола. - У них всегда пара другая джокеров в рукаве.

- Ну, так вот, они служат моим друзьям: Амарису, Потросу и Отосу. - Не знаешь ли ты, где они сейчас? - спросил гасконец.

- Нет, не знаю, - бесхитростно ответил Планше. Но я знаю, где находится подлая мразь по фамилии Базен, - хитро улыбнулся он.

- Ну и где же находится этот недостойный человек? - насмешливо спросил Д’Арнатьян.

- Он причетник в монастыре Ля Кондом.

- Ну, гони свои чеки, и не дай бог они непокрытые, - пригрозил Д’Арнатьян. - Я тебя сам найду и повешу.

- За что? - захныкал Планше.

- За шею, - невозмутимо ответил лейтенант королевских мушкетеров, собираясь в дорогу. - А сейчас мы едем в Ля Кондом.

Глава 11.

Заехав по пути в “Лионнский кредит”, Д’Арнатьян послал своего бывшего ученика обналичить чеки. Сам гасконец нетерпеливо дожидался на улице. Однако к его удивлению, долго ему ждать не пришлось, и Планше сам покинул здание банка, а не был выброшен за шкирку, как ожидал Д’Арнатьян. В руках у Планше была пригоршня казначейских пистолей. Наш герой был так поражен тем, что его ученик сказал правду, что не придал тому обстоятельству, что вслед за Планше выбежали четыре охранника и лысый месье в галстуке, визжавший что-то неразборчиво матерное. Планше вскочил в седло лошади Д’Арнатьяна и, воспользовавшись преимуществом конного пассажира над пешими преследователями, благополучно покинул место “обналичивания”.

Подъехав к Ля Кондом, Д’Арнатьян и Планше вошли в церковь, отмахнувшись от нищих. В монастыре шел молебен. “Гребаный недоносок” Базен читал молитву. Вдруг его голос затих, но рот Базена еще продолжал открываться и закрываться, словно у рыбы, выброшенной на берег. Опомнившись, Базен закрыл рот и перевернул пластинку. Вскоре звуки патефона вновь зазвучали под сводами церкви.

Подождав, пока Базен закончил морочить людям голову, Д’Арнатьян и Планше, закрыв двери, схватили его за шкирку и вежливо спросили, не знает ли он, Базен, где находится Амарис.

- Колись сука! - зарычал Планше.

- Амарис стал аббатом и расстался с мирской жизнью, я не знаю где он, - солгал, как всегда Базен, страдавший синдромом патологического вранья.

Д’Арнатьян и Планше переглянулись.

- Сейчас проверим, действительно ли ты не знаешь, где находится мой друг Амарис, - многозначительно сказал Д’Арнатьян, вытаскивая экзаменационный Смит и Вессон с одним патроном. Крутанув барабан, он приставил дуло ко лбу Базена.

- Но я уже сдавал экзамены, я окончил школу выживания, - попытался протестовать “грязный недоносок”, трусливо шмыгая носом.

- Я вижу, что ты трусливо шмыгая носом, не хочешь сдавать вступительные экзамены в аспирантуру, грязный недоносок, - грозно сказал Д’Арнатьян, взводя курок.

- Стойте, стойте, - завопил Базен, - Я вспомнил! Совершенно случайно, я вспомнил адрес, по которому сейчас можно найти шевалье Д’Эрблю (Амарис сменил имя, чтобы скрыться от преследовавших его кредиторов), - попытался остановить Д’Арнатьяна Базен. - Его можно найти в иезуитском монастыре близ Блево, корпус 7, квартира 39, спросить, не продается ли здесь славянский шкаф. Кстати, вот вам пропуск в монастырь, впишите туда свои имена, - криво улыбнулся Базен.

- Действует безотказно, - усмехнулся Д’Арнатьян, спуская курок. - Ой, я нечаянно, спустил курок. Да не трясись ты, видишь, все обошлось. Надумаешь учиться в аспирантуре, приходи, вступительный экзамен ты только что сдал, - с этими словами он ударил Базена в глаз. Верный Планше ударом под дых сбросил Базена с алтаря.

Когда несчастный Базен пришел в себя, то обнаружил, что кто-то свистнул всю церковную выручку и раскокал пластинку с молитвами вдребезги. Вдобавок, кто-то увел с конюшни церковную лошадь.

Глава 12.

Д’Арнатьян и Планше продолжали свой нелегкий путь.

- Гей-гей, вперед мой конь лети, - восторженно напевал Планше, радуясь тому, что не идет пешком.

- Планше, друг мой, - притворно ласковым голоском произнес Д’Арнатьян, - Сделай одолжение, пожалуйста.

- Все что угодно, мон хенераль, - воскликнул Планше, и начал напевать военный марш.

- Заткнись, ублюдок, мать твою! - заорал с плохо сдерживаемым раздражением гасконец. - Мне от твоих песенок выть охота!

Вот в такой непринужденной атмосфере протекал весь путь до Блево.

Оказавшись возле монастыря ближе к вечеру, Д’Арнатьян увидел Амариса, бившегося на шпагах с тремя неизвестными. Д’Арнатьян и Планше, не сговариваясь, направили своих лошадей прямо на ничего не подозревавших злодеев. Те с воплями обернулись лицом к новым противникам и тут же поняли, что так делать было нельзя. Амарис в течение полутора секунд сделал три выпада, и острие шпаги трижды выглянуло из груди у всех троих.

- Ы-ы-ы, - только и сказали они, прежде чем повалились друг на друга.

- Господи, прими их души, - воскликнул Амарис, размахивая внушительных размеров окровавленной и зазубренной шпагой. Затем, он вытащил из-за пояса клещи и принялся рвать золотые зубы у одного из убитых мерзавцев.