Двадцать четвертая буква - [33]

– А могу я поговорить с тем парнем, с которым сейчас познакомился, с Чемберсом?

Лорин, нажимая на кнопки, покачала головой.

– Майк сегодня настроен по-военному, нынче он – «генерал Майк», как я это называю. Тебе придется не говорить, а слушать.

– Ладно, я не против послушать – после того как задам один вопрос.

– Манеру, – послышался голос из телефонной трубки.

– Кристиан, у меня в кабинете один мой старый друг из полиции Майами. Он расследует дело, над которым работали вы с Майком, и окольным путем оно ведет к нам. Твоя помощь может пригодиться. Есть минутка? Спасибо.

Она повесила трубку и обернулась к О’Брайену.

– У Кристиана отличная память. Особенно на детали.

При появлении Кристиана О’Брайен встал. Манеру был в отличной форме для мужчины на пятом десятке: гладкая темная кожа, темные глаза, густые волосы с проседью, рукава закатаны. Лорин познакомила мужчин.

– Спасибо, что нашли время, – сказал О’Брайен.

– Без проблем. Лорин сказала, вы из Майами-Дейд. Какой отдел?

– Раньше был убойный. Теперь я сам по себе.

– Частный детектив.

– По случаю. Только что убит мой старый друг. Я полагаю, что это связано с расследованием дела об убийстве, которое я вел больше десяти лет назад. В то время я занимался смертью Александрии Коул. Супермодель, которую зарезали.

– Я помню это дело, – заметил Манеру.

– Я говорила Шону, что мы работали с УБН по просьбе Тодда Джеффриса как раз в то время, когда была убита жертва, – сказала Лорин. – Как оказалось, мы занимались Джонатаном Руссо, менеджером Александрии Коул.

– Точно, – кивнул Манеру. – Он не тот человек, которого легко забыть. Может, днем Руссо и работал менеджером своей супермодели, но настоящие деньги он зарабатывал на торговле кокаином, рэкете и отмывании денег. Чтобы взять Руссо, мы отправили курьера с микрофоном. Но он выдал недостаточно для надежных похорон. Он ручкался с адвокатами, которые летают на собственных «Лирджетах». К тому времени, когда дело дошло до суда, они заключили сделку. Руссо получил полтора года.

– Где он сейчас? – спросил О’Брайен.

– Вернулся в Майами. В Саут-Бич. Ему удалось сохранить клуб. Открылся заново под другим названием, переоборудованный и напичканный хай-теком стоимостью в пару миллионов долларов. Надо полагать, он спрятал порядочно доходов от наркоты в офшорных депозитариях. Могу поклясться, что этот клуб – просто ширма для отмывания денег; возможно, он еще ведет дела с крупными игроками. Я слышал и то, что он менеджер нескольких местных рок-групп.

– Человек, арестованный и осужденный за убийство Коул, невиновен, – сказал О’Брайен.

– В каком смысле? – переспросил Манеру.

– Все данные экспертизы указывали на бывшего дружка Александрии – сельского парня из Северной Каролины. Сейчас, в канун его казни, заключенный, который видел убийство или, по крайней мере, видел, как убийца прятал орудие преступления, исповедался священнику.

О’Брайен ввел Манеру в курс дела и сказал:

– Вскоре после этого священник, мой близкий друг, был убит. Он получил от заключенного письменное признание. Но мы не можем его найти.

– И что, по-твоему, с ним случилось? – поинтересовалась Лорин.

– Я полагаю, либо преступник забрал его у священника, либо это сделал охранник из УИН, который, возможно, тоже мертв. Он пропал без вести.

О’Брайен приподнял тонкую папку.

– Здесь лежит второй лист бумаги. Когда Сэм Спеллинг писал свое признание на первом листе, он довольно сильно давил на ручку. Я надеюсь, ваша лаборатория сможет прочитать то, что здесь отпечаталось. Возможно, здесь есть имя убийцы.

О’Брайен протянул папку Лорин.

– Сколько у нас есть времени? – спросил Манеру.

– До казни?

– Да.

О’Брайен посмотрел на часы.

– Чуть меньше пятидесяти девяти часов.

39

Лорин скрестила руки на груди и посмотрела на календарь, висящий над компьютером.

– Утро пятницы.

– Чем мы можем помочь? – спросил Манеру.

– Вы можете вспомнить что-нибудь о Руссо, какую-нибудь деталь, от которой можно оттолкнуться? Любую информацию, связывающую его со смертью Коул?

– Помимо того, что он был богатым, высокомерным, самовлюбленным… ну, и все подобные черты характера. Хотел бы я добавить что-то полезное.

Манеру задумался, понизил голос и сказал:

– Может, кое-что и есть. Мы прослушивали его телефон. Он оставил сообщение парню… кажется, его звали Конти…

– Серхио Конти? – спросил О’Брайен.

– Он самый. Они столько раз репетировали алиби Руссо, что я даже кое-что запомнил.

Мимо проходил глава бюро, Майк Чемберс, и Манеру помахал ему рукой.

– Майк, – сказал он, – помнишь, когда мы работали с Тоддом Джеффрисом из УБН по делу Джонатана Руссо – владелец клуба «Саут-Бич», взятый за торговлю коксом?

– И что с ним?

– Помнишь, как он старательно репетировал алиби, которое я слушал в записи?

– Это насчет каменных крабов?

– То самое. Руссо тренировал своего приятеля говорить, что они съели несколько фунтов каменных крабов, поскольку был сезон. Ели на балконе его пентхауса и швыряли панцири на пляж. Называли это «крабовый дождь». Такая бредятина, что я вспоминаю о ней всякий раз, когда вижу каменных крабов в меню.

– Нам бы очень помогло, если бы мы об этом знали, – сказал О’Брайен.