Два злобных изма: пинкертонизм и анархизм - [4]

Рассказ о том, как я предотвратил убийство чиновников в три часа ночи, а затем через три дня, как меня хотели повесить, как я впоследствии получил четыре доллара за сражение с повстанцами, займёт слишком много места.

Кровь не была пролита, и через два месяца я предстал перед присяжными в Дуранго, когда шестнадцати лидерам восстания были предъявлены обвинения.

Затем я отправился в Мексику, чтобы выследить грабителя поезда, который украл 10 000 долларов в Ла-Хунте (Колорадо). Я нашёл моего человека в Мехико и посадил его в тюрьму в Ливенворте (Канзас).

Я провёл в Мехико один месяц и расплатился за это удовольствие угрызениями совести из-за того, что принадлежал к такой бессердечной и беззаконной организации.

Глава III. В Вайоминге в роли ковбоя-преступника

Вскоре после завершения работы, которая привела меня в Мексику, меня отправили в Вайоминг, чтобы сыграть роль техасского ковбоя-преступника.

На конечной станции Шайеннской железной дороги я купил лошадь и седло и поскакал на север к реке Ларами. После некоторых трудностей я оказался в лагере ковбоев-преступников со сломанной ногой.

В первую же ночь меня хотели повесить, подозревая, что я детектив. Как мне сказали позже, на меня хотели набросить петлю, а потом ослабить её, чтобы я признался, что я детектив. Но вожак и один из членов банды возразили, что неправильно обращаться так жестоко с человеком, у которого сломана нога; что если я детектив, то как-нибудь выдам себя, и тогда меня можно будет повесить без всяких церемоний. Поэтому мне позволили спать в ту ночь.

В банде было четырнадцать человек, некоторые сбежали из техасской тюрьмы. Их лагерь находился далеко от дорог, в сорока милях от ближайшего почтового отделения в форте Ларами.

Утром мне сделали два костыля, и скоро я стал членом банды.

Поскольку предмет этой книги состоит в том, чтобы показать то зло, которое существует в нашей свободной, любимой Америке, я воздержусь от подробностей моей работы.

Я был с бандой два месяца, и две недели проходил на костылях, когда шериф с крупным отрядом из Шайенна, столицы штата напал на лагерь и посадил всех в шайеннскую тюрьму.

Это дело известно как дело Маккоя. Маккой, он же Билл Гатлин, техасский ковбой, был приговорён к повешению за убийство помощника шерифа Ганна в Ласке (Вайоминг). За день до казни вся банда под руководством Тома Холла, убийцы из Техаса, сбежала из шайеннской тюрьмы.

После того, как я дал показания перед присяжными, я скрылся из виду и вышел из игры.

Остаток зимы я провёл в Денвере и получил новые уроки обмана и бесчестия.

Управляющий Имс работал над делами для большого агентства, и мы, оперативники, были заняты на городской работе. Время от времени из Чикаго приезжали другие оперативники. Один из них, как он сам говорил мне, был убийцей, которого вырвали из лап закона и спрятали в Денвере. Как говорили, убийство было совершено в интересах агентства, во время получения платы, и защита этого человека была простой справедливостью.

Я был на хорошем счету у управляющего Имса, пока в один несчастливый день мной не завладели совесть и мужество.

Одного богатого коммерсанта поймали на том, что он разрушает счастливую семью. Дело попало в руки большого агентства, которое хотело предотвратить скандал в высшем свете. Управляющий Имс и один из его любимых оперативников, Т. занялись разъярённым мужем, мистером Уильямсом, но тот мог успокоить своё разбитое сердце только оглаской и судом. Денег, которые ему предлагали, было недостаточно. Нужно было что-то делать, или благородное имя будет втоптано в грязь.

Управляющий Имс и оперативник Т. раскинули мозгами и решили принять строгие меры. За мистером Уильямсом уже следили и знали обо всех его передвижениях после наступления темноты. В глубине тёмного переулка, по которому он обычно ходил, оперативник Т., сильный молодой атлет, который теперь работает в полиции в одном восточном городе, должен был выпрыгнет с железной трубой и ударит подлого негодяя. Затем он вывернет его карманы, чтобы создать впечатление ограбления.

Было условлено, что я буду помогать оперативнику Т., оставаясь в тени, готовый, если необходимо, придти к нему на помощь, а потом быть свидетелем, если всё закончится судом. Оперативник Т. будет в маске. Я занимался другой работой, из-за неё не возвращался в агентство после закрытия, после шести вечера, и со мной не посоветовались. Вернувшись в семь часов, я увидел, что меня ждёт оперативник Т. Он объяснил, какую работу поручил мне управляющий Имс. Тут я взбунтовался и сказал оперативнику Т., что это неправильно, поскольку Уильямс не совершал ничего дурного, и, кроме того, удар трубой по голове может привести к смерти. Он ответил, что это всё равно, поскольку никто из чужих не узнает, кто это сделал, и что агентство хорошо заплатит. Я решительно отказался участвовать в этом злодеянии. Тогда оперативник Т. намекнул, что попросит помощи другого оперативника, который скоро вернётся. Я предупредил его, что если Уильямса ударят, я раскрою тайну и, если необходимо, изложу на суде всё, что он мне только что говорил. Он старался переубедить меня, говоря, что управляющий Имс уволит меня. Но я стоял на своём. Это остановило убийство невинного человека могущественной, выродившейся, обезумевшей от денег организацией. Это также остановило меня от соучастия в убийстве в будущем. Следующие двадцать лет я буквально находился в чёрном списке.