Два волшебных слова три раза перед сном - [3]

Вместе с баскетболом Алешин бросил университет. Перспектива загреметь в армию слабо волновала его. «Если даже Андрюхин способ даст осечку, – мечтал он накануне вызова по повестке, – и меня призовут на год, а лучше на два… Ох, и здорово будет тогда!» Но чуда не случилось. Единственным вопросом, который задал ему пожилой военком, было: «А чего это у вас в приписном чернила поплыли?» «Дождь был,» – сухо ответил Алешин, и военком, возвращая ему свидетельство, проворчал себе под нос: «Идите, идите. И так видно, что вы ни на что не годны. Попробуйте еще раз через годик». Как узнал впоследствии Алешин, отсрочка от службы, которую дали Семочкину, составила десять лет.

Не преуспев в учебе, Алешин занялся бизнесом. Уже через три месяца он, не без помощи способа, накопил денег на подержанную «девятку». Но однажды, стоя на светофоре, заметил во встречном потоке новехонькую «девяносто девятую», за рулем которой гордо восседал Семочкин, и это был уже явный перебор, преимущество не в десять, а в одиннадцать раз!

Что же делать? Перестать пользоваться способом? Но как? Когда птица удачи так близко, буквально за ближайшим окном, и кажется, протяни руку и ощутишь пальцами нежное касание ее крыльев. Ну как тут удержаться, не погладить? Никак.

Дальше больше. Алешин зарегистрировал на свое имя фирму. Семочкин – целый концерн. Через полгода акции ООО «ААА» выросли на два пункта, а от пиков на графиках, отражающих рост котировок деловых бумаг АОЗТ «Шур и K°», становилось больно глазам.

Алешин по отработанной уже схеме бросил бизнес и ушел в политику. На ближайших выборах созданная им партия «А – первая буква алфавита», пусть со скрипом, но перевалила пятипроцентный барьер. Зато от победы стихийно возникшего всесоюзного объединения «Шагающих Уверенно Разумным и Истинным Курсом» содрогнулись стены парламента.

Алешин пошел на крайние меры. Поколдовав должным образом над седьмой с конца страницей паспорта, он вскоре женился на восемнадцатилетней топ-модели. И, затаив дыхание, стал ждать, каким боком повернется к Семочкину голубая птица удачи. Клювиком, и тогда Шурик отыщет себе где-нибудь в Забайкалье красавицу жену, родную дочь каких-нибудь декабристов, или хвостом, и тогда он сам отправится по этапу в Сибирь за многоженство. Ждать пришлось недолго. Уже через неделю многоженство перестало быть подсудным деянием. Партия Семочкина, имеющая абсолютное большинство в парламенте, без труда пролоббировала соответствующий законопроект, а ее лидер первым подал пример борьбы с пережитками прошлого, предложив руку и сердце коллективу известного на всю Москву кордебалета.

Казалось бы, пришло время впасть в отчаяние, но Алексей Алешин из Алексина… Да что там говорить! Разве в самом звучании этого имени не кроется отважный вызов превратностям судьбы?

Алешин не сдался. Более того, он придумал выход.

Ведь чего стоят предвыборные лозунги, пусть составленные лучшими политтехнологами, по сравнению с парой волшебных слов, произнесенных трижды перед сном! Партий может быть несколько, а вот президент… Президент всегда один. Один президент на одну страну, таков незыблемый расклад. Двум президентам в одной стране было бы слишком тесно. Следовательно, и удача на этом поприще…

– Алексей Васильевич! Мне запирать или вы еще посидите?

Вопрос уборщицы отвлек Алешина от честолюбивых мечтаний.

– Посижу, Ксюшенька. У меня тут осталось еще одно небольшое дельце.

– Только не сидите долго, Алексей Васильевич, – попросила уборщица. – Завтра выборы, трудный день.

– Завтра – замечательный день, – улыбнулся Алешин и закрыл за ней дверь.

Он остался один в целом офисе на сорок четвертом этаже Бизнес-центра, в штаб-квартире собственного избирательного блока.

Ночь накануне выборов. Соратники разошлись по домам, чтобы воспользоваться последней возможностью восстановить силы и убрать в холодильник шампанское. И то, и другое потребуется им завтра в неограниченных количествах. Любая предвыборная реклама запрещена с утра, и пусть все дворники страны получили секретное распоряжение не обращать внимание на плакаты и листовки с текстом «Голосуйте за Семочкина! Он сделает вашу жизнь в десять раз лучше!», это уже ничего не решает. То единственное, что имеет смысл, находится сейчас в его руках. Это избирательный бюллетень, в котором напротив Алешина Алексея (урож. г. Алексин) стоит жирная галка, этакая мутировавшая птица удачи.

Что ж, как говорится, сколько бы ни было эпсилонов, а дельта всегда одна. Алексей подкатил свое рабочее кресло к окну, снял ботинки и забрался ногами на сиденье. «Только бы не крутанулось ненароком, – подумал он, глядя, как далеко внизу мелькают огоньки машин. – Сегодня это было бы особенно досадно». Он усмехнулся, открыл форточку и высунул наружу руку с бюллетенем, а следом высунул и голову и закричал в фиолетовое московское небо, главное небо страны, которая уже завтра станет его, «и только его», как несомненно добавила бы дотошная алгебраичка, закричал что было духу:

– ХАЛЯВКА ЛОВИСЬ! ХАЛЯВКА ЛОВИСЬ! ХАЛЯ-Я-ЯВКА ЛОВИ-И-ИСЬ!

Эхо от его крика еще долго носилось над проспектом, распугивая окрестных воробьев.