Два света - [3]
Взоры молодых людей встретились, одного смелый и доброжелательный, другого довольно робкий, но также дышавший добротою. Панич вынул из зубов сигару и в величайшем изумлении одну минуту колебался, потом двинулся с места, сделал шаг вперед, остановился и наконец вскрикнул:
— Алексей!
— Юлиан! — отозвался голос с другой стороны порога.
В эту же минуту оба путешественника, проникнутые одним чувством, подошли друг к другу, и Алексей, первый наш знакомый, первый переступил порог, через который, следуя преданию, славянин никогда не здоровается, грубая и покрытая мозолями рука встретилась с белой ручкой, также дрожавшей от искреннего, дружеского чувства.
У обоих в глазах сверкнули радость и почти слезы, какие могут возбудить только воспоминания годов молодости, проведенных вместе, в товариществе на школьной скамье либо в одном лагере.
— Что ты делаешь тут, милый Алексей? — спросил Юлиан с чувством. — По какому счастливому случаю ты здесь?
— Дорогой, благородный мой Юлиан! — проговорил немного смешавшийся Алексей, — я живу в здешних краях… недалеко, за две мили…
— Давно?
— Со времени окончания курса в университете.
— Где же именно?
— В Жербах…
— В Жербах? Да ведь это меньше мили от Карлина, видно из окон…
— Кажется, так, потому что и я из окон своего домика смотрю на ваш дворец и на огромные деревья вашего парка.
— Как? И ты до сих пор не навестил меня? — сказал Юлиан тоном упрека. — Ах, — прибавил он, отпуская руку Алексея, — этого я никогда не ожидал! Нехорошо поступать так!
Алексей печально улыбнулся.
— Милый мой Юлиан! — сказал он тихим голосом. — Иное дело наша благородная университетская скамья, уравнивающая все состояния, а иное — свет, среди которого живем теперь.
— Алексей, право, я не узнаю тебя… Но об этом после, — произнес Юлиан, опять схватив его руку. — Кажется ты собираешься ехать? Куда же?
— Домой.
— Дождь льет, как из ведра, наступает ночь, я должен ночевать здесь, сердись не сердись, а я решительно не пущу тебя… Ты должен остаться у меня!
Алексей задумался, но слеза блеснула в глазах его…
— Пожалуйста, прошу тебя, а в крайности позволю себе насилие, — прибавил Юлиан. — Не отказывай мне! Если ты уедешь, то в здешней корчме мне будет вдвойне скучно. Я должен расспросить тебя… наговориться… наглядеться на тебя… ты останешься, непременно останешься!
— Но…
— Никаких «но», милый Алексей! Ты должен провести вечер со мною.
И изнеженный панич увивался, просил и настаивал, точно ребенок, так что Алексей должен был согласиться, сбросил с себя бурку и, хоть Парфен ворчал от неудовольствия, однако решил остаться.
Сколько раз в жизни прелесть подобных золотых минут молодости, проведенных в одной сфере, согретых одним общим чувством, сближает даже таких людей, которых в действительной жизни ничто не может сблизить! Этот узел часто бывает крепче, чем узы крови, так часто разрываемые интересом, потому что школьная дружба исключает даже денежные отношения, самые щекотливейшие из всех на свете. При взгляде на этих двух молодых людей, столь непохожих друг на друга, столь отличных по образу жизни, нельзя было предположить, чтоб какая-нибудь сила могла соединить их и дала возможность хоть на одну минуту забыть то, как далеко стояли они друг от друга в общественной классификации. Но воспоминания молодости произвели это чудо: они сели рядом, взялись за руки, устремили друг на друга глаза, казалось, искали в себе перемен, происшедших со времени разлуки, и долгое время молчали, может быть, сравнивая в своих мыслях картину, оставшуюся от школьной жизни, с той, какую представила им теперешняя нечаянная встреча.
— Боже мой, какой ты стал красавец, милый Юлиан! — воскликнул Алексей, глядя на своего приятеля. — Какой вышел из тебя панич! Как это видно, что тяжесть судьбы не тяготела над тобой: ты свободен и счастлив!
Юлиан вздохнул и на восклицание товарища ответил в такой степени наивным открытием:
— А из тебя образовался загорелый хозяин, милый Алексей, шляхтич-земледелец! Правда, ты немного заржавел, братец, осел в доме, работаешь, но зато, как ты возмужал, как поздоровел! Твоя наружность превеликолепная!
В свою очередь у Алексея также вырвался из груди легкий, почти незаметный вздох.
— Мы оба изменились, — сказал он тише, — иначе не могло и быть: я — в трудах, ты — в спокойствии…
— Так ты не пошел по ученой дороге?
— А ты бросил дипломатическую карьеру, какую готовили для тебя?.. Я должен был сделаться помощником… матери, — прибавил Алексей.
— А меня дела по имению принудили остаться дома, я — глава семейства!
— И я также…
Молодые люди опять взглянули друг на друга, опять пожали руки и улыбнулись…
— Боже мой! Сколько перемен! — воскликнули оба.
— Посмотри же, — произнес Алексей, — мы казались равными друг другу, когда сидели на школьной скамье, пред лицом науки, склонявшей все головы. Теперь, если бы не воспоминание тогдашнего братства, как далеко мы стояли бы друг от друга: я — среди смиренных тружеников, обязанных работать из-за насущного хлеба, а ты — среди людей, которые, вполне обеспеченные в ежедневных потребностях, могут покоиться, мечтать, мыслить и только головою трудиться для общества.
Захватывающий роман И. Крашевского «Фаворитки короля Августа II» переносит читателя в годы Северной войны, когда польской короной владел блистательный курфюрст Саксонский Август II, прозванный современниками «Сильным». В сборник также вошло произведение «Дон Жуан на троне» — наиболее полная биография Августа Сильного, созданная графом Сан Сальватором.
«Буря шумела, и ливень всё лил,Шумно сбегая с горы исполинской.Он был недвижим, лишь смех сатанинскойСиние губы его шевелил…».
Предлагаемый вашему вниманию роман «Старое предание (Роман из жизни IX века)», был написан классиком польской литературы Юзефом Игнацием Крашевским в 1876 году.В романе описываются события из жизни польских славян в IX веке. Канвой сюжета для «Старого предания» послужила легенда о Пясте и Попеле, гласящая о том, как, как жестокий князь Попель, притеснявший своих подданных, был съеден мышами и как поляне вместо него избрали на вече своим князем бедного колёсника Пяста.Крашевский был не только писателем, но и историком, поэтому в романе подробнейшим образом описаны жизнь полян, их обычаи, нравы, домашняя утварь и костюмы.
Юзеф Игнацы Крашевский родился 28 июля 1812 года в Варшаве, в шляхетской семье. В 1829-30 годах он учился в Вильнюсском университете. За участие в тайном патриотическом кружке Крашевский был заключен царским правительством в тюрьму, где провел почти два …В четвертый том Собрания сочинений вошли историческая повесть из польских народных сказаний `Твардовский`, роман из литовской старины `Кунигас`, и исторический роман `Комедианты`.
«Сумасбродка» — социально-психологический роман классика польской литературы Юзефа Игнация Крашевского (1812-1887).
Польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский (1812–1887) известен как крупный, талантливый исторический романист, предтеча и наставник польского реализма. В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.
Новый исторический роман современного писателя Г. Ананьева посвящен событиям, происходившим на Руси в середине XVI века.Центральное занимает описание знаменитой Молодинской битвы, когда в 1572 г. русская армия под руководством князя Михаила Воротынского разгромила вдвое превосходившее крымско-турецкое войско.
Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.В четвертый том Собрания сочинений включены роман о великом английском писателе XVII в. «Жена господина Мильтона», а также избранные стихотворения Р. Грейвза.Перевод с английского О. Юмашевой.Комментарии А. Николаевской.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исторический роман посвящен Григорию Ивановичу Шелихову - русскому исследователю, мореплавателю, промышленнику и купцу.
Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи.
Аннотация издательства: Роман о белом движении на Юге России. Главные персонажи - военные летчики, промышленники, офицеры, генералы Добровольческой армии. Основная сюжетная линия строится на изображении трагических и одновременно полных приключений судьбах юной вдовы казачьего офицера Нины Григоровой и двух братьев, авиатора Макария Игнатенкова и Виталия, сначала гимназиста, затем участника белой борьбы. Нина теряет в гражданской войне все, но борется до конца, становится сестрой милосердия в знаменитом Ледяном походе, сделавшимся впоследствии символом героизма белых, затем снова становится шахтопромышленницей и занимается возрождением своего дела в условиях гражданской войны.