Два Пакистана - [9]

В 1739 г. население Татты превышало 60 тысяч человек. Сейчас в городе нет и десятой части бывшего числа жителей. Татта была когда-то резиденцией владык Нижнего Синда из династии Сомра. Вершины своего могущества они достигли при султане Низамуцдине (1461–1509), которого до сегодняшнего дня народные баллады воспевают как героя Золотого века. Его мавзолей не увенчан куполами, но, несмотря на это, он относится к лучшим, с художественной точки зрения наиболее ценным архитектурным памятникам Синда. В нем соединилось искусство индусских и мусульманских зодчих. После падения династии Сомра Таттой владели правители из династий Аргунов (1519–1554) и Тарханов (1554–1625). Могилу последнего владыки из рода Тарханов — Мирзы Джанибега мы видели у самого шоссе. Во время владычества Тарханов Татту разграбили португальские пираты. Флотилией, состоявшей из 28 кораблей, командовал Педро Баретто Ролим. Он приказал сжечь город и отплыл с большой добычей.

Индийский император Джахангир (1605–1628) присоединил Синд к империи Великих Моголов и посадил в Татте своего губернатора, В этот период в городе был построен большой мавзолей наваба Исы-хана. После Исы правителем стал Шариф-хан. В его честь был возведен гигантский памятник с круглыми башнями на четырех углах и с куполом, изукрашенным зеленым фаянсом. Преемник Джахангира Шах Джахан (1628–1659) приказал построить в городе большую мечеть с широким надворьем и со 100 куполами над сводчатой колоннадой. Пакистанское правительство считает эту мечеть одним из самых ценных памятников средневековья на своей территории и реставрирует прекрасные орнаменты из белых, бирюзовых и аквамариновых плит.

Великие Моголы правили Синдом около 120 лет. После вторжения в Индию в 1739 г. персидского завоевателя Надир-шаха Афшара (1736–1747) они потеряли эту провинцию. Во второй половине XVIII — первой половине XIX в. (вплоть до английского завоевания) Синдом правили до 1786 г. Кальхоры, а затем Тальпуры. Но они покинули Татту и перенесли свою резиденцию ближе к главному руслу реки Инд.

Гулам-шах Кальхор построил в 1768 г. на левом берегу Инда овальную крепость из глиняных кирпичей. Он был шиитом и в честь одного из наиболее почитаемых шиитских святых назвал крепость Хайдарабадом. Кроме примитивных бастионов и площадок для артиллерийских орудий, у этой крепости не было никаких укреплений. Если смотреть снизу, из города, то стены крепости кажутся мощными, но если зайти внутрь, видно, что наверху их толщина не превышает нескольких сантиметров.

Из крепостей, которые производят впечатление неприступных, эта была самой плохой. Она могла устоять перед оружием, применявшимся в те времена в Индии, но не перед европейской техникой. Тальпуры, получившие эту крепость в наследство, не стали заниматься ее перестройкой. Внутри крепость была без всякого плана застроена жилищами слуг, конюшнями, лавками и банями. Здесь же находился дворец эмиров Синда с приемными залами и гаремом. Пройти с одного конца крепости в другой можно было лишь узкими неровными улочками. В тесноте сгрудившихся построек не оставалось места даже для просторной площадки — майдана. Князья жили затворниками, лишь изредка выезжавшими на охоту. После них осталась только одна разукрашенная комната в доме Мира Шахдада. А вокруг, куда ни бросишь взгляд, — одни развалины, которые заполнили крепость почти наполовину. О былой славе напоминает лишь круглая башня, но и та разрушилась и служит теперь водоемом.

В минувшее столетие все почтенные горожане жили внутри крепости, а у стен ютились бедняки. В наши дни — наоборот. В Хайдарабаде жило много индусов, которые в 1947 г. переселились в Индию. Вместо них пришли тысячи беженцев-мусульман. Часть из них поселилась в домах бывших индусов, но большинство не имеет крова. Семьи некоторых беженцев укрылись в крепости, полуразрушенные стены которой послужили материалом для постройки убогих землянок. Хотя большинство мужчин ко времени моего посещения уже работали на местных предприятиях и их семьям жилось немного лучше, чем в первые годы после переселения, однако я нигде не видел такой нищеты, как здесь. Население всегда испытывало недостаток в воде. Состоятельные люди селились в Хайдарабаде неохотно, потому что весной и летом там стоит невыносимая жара, продолжающаяся целыми неделями, неподвижная, тяжелая, как свинец. В помещениях переносить ее особенно тяжело. В самый жаркий период, с марта по август, с моря дует прохладный ветер. Однако толку от него мало. Ветер приносил облегчение лишь обитателям самых высоких этажей, во внутренних помещениях его вовсе не ощущали. И тогда люди решили попытаться «поймать» живительный ветер и направить его в комнаты.

Так возникли бадгиры, уловители ветра. Они возвышаются на крышах домов, как лес. Обычно это два выступа в стене, смыкающихся под тупым углом и покрытых тонкой бумагой, натянутой на планке. Если вы подъезжаете к городу с юго-запада, куда они обращены, то вам кажется, что вы видите стаю драконов с широко открытой пастью, готовых проглотить каждого, кто попадется на их пути. Но питаются они лишь свежим соленым ветром, который по ним спускается вниз, в помещения, неся прохладу и облегчение. Меня заинтересовало, как выглядит такой бадгир изнутри. Я отважился и попросил старого мусульманина с благородным лицом, чтобы он показал нам свой бадгир. Он охотно согласился, и мы последовали за ним к глиняной ограде его дворика. Изнутри багдир оказался просто трубой с крышкой, под которой ощущался приятный сквознячок. Но нам объяснили, что есть бадгиры, у которых труба тянется до самого низа, и такие, у которых она обрывается на половине.