Два мира - [29]

- Никто не имеет права лишать человека жизни, - Внезапно очень серьезно произнес Виктор, - Ни таким способом, никаким иным. Исключение одно - суд, и отнюдь не человеческий и не маговский. А они уже слишком далеко зашли - лезут в истинную жизнь, как к себе в кладовку, и гадят напрямую, даже не на уровне умов - физически. Ни в какие ворота!

Мама будто бы вздрогнула. Потом раздался ее тихий голос:

- Согласна. Все можно решить на уровне существования, да и там порядок не следует нарушать. Но это война и, думаю, тебе ее масштабы известны не хуже, чем мне.

- Все равно неправильно, - Отрезал Виктор и умолк.

Вика почувствовала, что вот теперь сумасшедший день, и правда, подошел к концу. В душе он еще не уложился: обрывки утреннего разговора, столкновение в редакции, беседа в кафе и вот это последнее "сражение" все еще мелькали перед ее глазами, как кадры из какого-то дикого приключенческого фильма. Но когда они сложились все вместе, девушка вскочила из-за стола и начала рыться в своем шкафу. В конце концов, раскидав в стороны кучу мусора, она достала старую-престарую дедовскую шкатулку и достала из нее те самые, полуразобранные круглые часы, о которых вспомнила при встрече с незнакомцем. Она повернулась к маме и спросила:

- Тебе они сильно нужны?

Мама оценивающе посмотрела на нее, потом на Виктора и, улыбнувшись, ответила:

- Да ради Бога, я такими безделушками никогда не увлекалась. Это скорее по части Ди Элин, Сато и Астерота... Мне же всегда больше нравились кольца, - И мама при этих словах провела перед самым лениным носом левой рукой с тремя колечками: золотым на среднем пальце, и серебряными - на безымянном и указательном.

Вика радостно кивнула и протянула старинные часы Виктору, добавив:

- Спасибо тебе. Надеюсь, ты найдешь, где их починить. Кажется, они еще рабочие.

Юноша удивленно на нее посмотрел, но не стал отказываться от подарка. Он повертел часы в руках, почти изумленно разглядывая их и думая о чем-то своем, "маговском", а потом тихо ответил:

- Скорее уж, если кого и благодарить, то тебя. Я-то просто их "стер", разглядела и уничтожила гнилую модель - ты.

- Значит, сделали это вместе, - Резюмировала Вика.

Виктор кивнул и, пряча часы в карман рубашки, весело произнес:

- Ну, надеюсь, это не последняя наша встреча.

Вика улыбнулась в ответ, протягивая руку:

- Нет, конечно. Так что, друзья?

Витя улыбнулся и протянул в ответ свою, скрепляя рукопожатие:

- Друзья!

Глава 5. "Феникс"

Хохот и стон - смешались явь и сон, Все о чем мечтал - оплачено сполна! Знай, что теперь, назад закрыта дверь - И звучит твоя Симфония огня! (с) "Катарсис", "Симфония огня"

- А вот и я! - Витя вылетел из-за угла общежития и, не медля ни секунды, увлек Вику за собой, не сбавляя скорости и просто предлагая подруге подстроиться под нее на ходу. Девушка улыбнулась. Она уже привыкла, что Виктор так ведет себя во всем и со всеми - задает темп движения, предоставляя остальным возможность под него подстраиваться. В этом было что-то залихвацкое, провоцирующее и одновременно - полезное: в равной степени для ума, сердца и личности. Сейчас весь сияющий, жизнерадостный вид нового друга, за считанный десяток дней ставшего лучшим, выдавал в нем самое оптимистичное расположение духа. Кажется, ему все-таки удалось что-то важное "накопать" через эти свои "старые дружеские связи, сетью тянущиеся из Предела". По крайней мере, сейчас Витя широко улыбался, напевая себе под нос какую-то детскую песенку, вроде "Раз дощечка, два дощечка, раз словечко, два словечко"...

Едва поглядев на друга, Вика и сама невольно просияла, заражаясь едва ли не поверхностью кожи радостью и весельем, лучащимися от него, как от этакого Солнца в миниатюре. Тем более теперь - когда температура у мамы, и правда, спала, а сама она уже спокойно хозяйничала на кухне, бурча себе под нос что-то про "ангельские происки беглой рыси-недодьяволицы, сумевшей вырастить из сущностей христиан помесь герцогов Ада с шестикрылыми серафимами высшего Эстрея". После чего последовало совсем уж непонятное ворчание: "Началась на Земле "драконова" болезнь, будто в свое время от противоестественных сочетаний в душе бед не натерпелись. Теперь все инь-янами замостят, а потом не разберешься, как было изначально, даже если сильно нужно будет". Вика пару раз осторожно пыталась выспросить у нее, о ком или о чем идет речь, но мама только с улыбкой отмахивалась от собственной дочери полотенцем, говоря, что это она просто по доброму завидует открывшейся ныне мудрости подруги, которую искренне считала когда-то лишь наивной христолюбивой и слабовольной беглянкой, оставившей за спиной сумрачную крепость под названием "Ад" и сорвавшуюся-таки в отчаянный полет без крыльев. "Жизнь - она со временем получше многих доказывает, кто при всем уме так и остался притупленным, как топор, а кто изначально делал все верно, вопреки непониманию слишком "устаревших" в своем знании магистров. И где - истинная воля закаляется осуществлением невозможного, а где - одна безнадега правит ежегодный "бал теней". Так что, если у Ди Элин детей индиго и есть веская причина скрывать свое прежнее имя, то это - только ее личное дело, в которое совать нос - просто по-человечески некультурно. И мне, и тебе". После двух бесполезных попыток расспросить маму по поводу ее старой знакомой, оказавшейся "воспитателем" чудесных детей, Вика и сама поняла, что нетактично выведывать подобные секреты: информация ей лично ничего не даст кроме повода заглянуть в искаженные источники, вроде "Мифов древней/-его чего-нибудь", а тема, чувствуется, и правда, глубоко личная.