Два мира детства: дети в США и СССР - [29]

Взгляд в будущее

На основе сказанного ранее можно сделать вывод, что феномен возрастной сегрегации и его последствия для человеческого поведения и развития ставят западный мир и, в частности, американское общество перед проблемами чрезвычайной важности. Полученные данные (наших и других исследований) не позволяют нам уходить от возникших тревожных вопросов. Если нынешняя тенденция сохранится, если социальные институты нашей страны будут и в дальнейшем потворствовать отстранению родителей, взрослых и молодежи от активного участия в жизни детей и если возникающий при этом вакуум будет стихийно заполняться группами сегрегированных по возрасту сверстников, то следует ожидать растущего отчуждения, индифферентности, антагонизма и насилия со стороны подрастающего поколения из всех слоев нашего общества. С этой точки зрения движение «хиппи» представляется весьма безобидным проявлением указанного процесса, гораздо более разрушительным и распространенным его следствием является резкий скачок юношеской преступности в последние годы. При этом характерно, что многие правонарушители «происходят» из числа тех, кто всегда находился «на правильном пути» и принадлежал к «лучшим семьям города».

Почему мы думаем, что возрастная сегрегация несет с собой социальную дисгармонию? Динамику этого процесса увидеть нетрудно. Какое бы важное значение не имели генетические факторы в детерминации человеческого поведения, совершенно очевидно, что такие качества, как взаимное доверие, доброта, готовность к сотрудничеству и социальная ответственность, нельзя рассматривать с точки зрения наследственности. Они приобретаются в процессе общения с другими людьми, которые такими качествами обладают, сознают их ценность и стараются привить детям. Все это, скорее, относится к области социального, а не биологического наследования. И в том, и в другом случае наследование не может происходить без активного участия старшего поколения. Если же дети находятся в контакте лишь со своими сверстниками, то они не усваивают типы поведения, обусловленные культурными традициями и основанные на взаимном уважении.

Более того, данные о функциональной зависимости между умственным развитием, с одной стороны, и нравственным созреванием — с другой, свидетельствуют, что дети, по-видимому, не способны самостоятельно выработать положительные типы поведения, они также не могут сохранить их без вмешательства взрослых или молодежи, уже овладевшей нормами социальной жизни.

Примером могут служить беспризорники, скитавшиеся по Советской стране в начале двадцатых годов. Они отличались эгоизмом, бессердечием, многие из них были настоящими преступниками. Потребовался огромный талант А.С. Макаренко, необычайное упорство его самого и работающих вместе с ним педагогов, чтобы утвердить среди этих детей тип поведения, основанный на взаимном доверии и сотрудничестве.

Необходимость ответственного участия взрослых в деятельности детских коллективов подчеркивается и в работах современных советских педагогов, например Л.И. Новиковой:

«Само понятие «детский коллектив» является в какой-то мере условным, так как в жизни и деятельности любого детского коллектива всегда предполагается участие взрослых. Коллектив, сложившийся без участия взрослых, недолговечен. Когда же он существует в течение длительного срока, то, как правило, заходит в тупик. Жизненного опыта его вожаков оказывается недостаточно для того, чтобы вести коллектив верным курсом, даже если та цель, которую поставили ребята, правильна» [7].

Но, как это часто бывает, наиболее впечатляющую картину психологических процессов и их последствий дает художественная литература. В своем романе «Повелитель мух» Уильям Голдинг красочно описывает развитие событий, в центре которых — компания подростков, попавшая на необитаемый остров. Тип цивилизованных человеческих отношений, который олицетворен в образе Пигги, усвоен остальными подростками весьма поверхностно, и он быстро рушится, как только у них пробуждаются садистские наклонности. Пигги жестоко убивают незадолго до прибытия взрослых. Примечателен их первый вопрос, обращенный к подросткам: «Есть ли с вами кто-нибудь из взрослых?». Идея произведения совершенно ясна. На наш взгляд, эта идея рождена не только проницательностью писателя, она продиктована и объективными данными социологических исследований.

Нельзя не признать, что если взрослые не станут вновь участвовать в жизни детей, то американское общество ожидают серьезные неприятности. В нашей культуре выработались новые жизненные стандарты. Один из них — мизерное участие взрослых в социализации детей. Хотя и по сей день это воспринимается как нормальное явление, есть основания полагать, что подобный стандарт наносит ущерб нашим детям и нашему обществу. Поэтому мы стоим перед необходимостью создать новый стиль социализации, который может исправить несовершенство наших современных жизненных стандартов. Надо заново научиться позитивно воздействовать на наших детей и предоставить им возможность приобрести гуманистический опыт, чего они ныне лишены. В конечном счете вопрос заключается не в том, произойдут ли изменения в характере воспитания наших детей, а в том, какое будет выбрано направление. Будем ли мы двигаться дальше по воле волн или же попытаемся четко определить наш курс? Если да, то какие подходы окажутся здесь эффективными и реальными? Надо проанализировать, какие силы детерминируют человеческое поведение и развитие и каким образом их можно использовать в конструктивных целях. Заключительные главы нашей книги мы посвятим поиску возможных ответов на эти вопросы.