– Кто это?
– Мы.
– Кто это «мы»?
– Отвори дверь, будешь знать.
– Дверь открыта.
– Не можем клямку найти…
По голосу Гитл сразу узнала мужа. Она вскочила, отворила дверь и, увидев двух человек, измазанных, как черти, отпрянула.
– С праздником тебя, Гитл! – сказал Хлавно и ввалился в дом вместе с Ротшильдом. – Не будь я Хлавно, если ты знаешь, кто к тебе пришел! К тебе пожаловали в гости, в честь праздника пурим, два мертвеца… Бог с тобой, чего ты так испугалась? Мы действительно два мертвеца, но не с того света. Один – мертвецки пьян, а второй – мертвецки голоден… Кто пьян, а кто голоден – это ты сама сообразишь, если ты умна… Ну, что ты смотришь? Не узнала его? Ведь это Ротшильд! Провалиться бы богачу реб Иосе вместе с касриловской лужей! Ротшильд, бедняга, так измазался, что его узнать нельзя. Можно подумать, что он там валялся вместе со всеми хавроньями. Знаешь, Гитл, ты таки умная женщина! Вашти в сравнении с тобой ни черта не стоит! Вижу у тебя субботнюю бутылочку на столе. Сердце тебе, видно, подсказало, что у нас нынче праздник на всем свете, что надо освятить вино и закусить вот этим треугольным чертякой, прах его побери, как и папашу его, Амана!.. Лехаим, Ротшильд! Дай бог Аману дожить до будущего года, и чтобы мы снова его повесили в синагоге вместе с десятью его сыновьями на одной виселице высотой в пятьдесят локтей! Чего ты молчишь, Гитл? Говори: «Аминь!»
