Два мага - [30]

– Не разговаривайте много, это утомит вас! – остановило ее домино. – Я послал, чтобы отыскали нашу карету; мы поедем сейчас домой.

– Где вы живете? Где вас можно найти, увидеть? – заговорил снова Кулугин.

Надя поглядела на него. По ее взгляду он понял, что она не помнит его. Правда, он был представлен ей в числе многих других молодых людей и никогда не был близок к дому Елагина, но все-таки было неприятно, что она не признала его.

– Вы не узнаете меня? – спросил он. – Я – Кулугин, офицер; я был вам представлен...

– Ах, как же! – перебила Надя. – Конечно, узнаю вас.

– Где же вас можно видеть? У кого вы живете теперь?

Надя оглянулась на своего провожатого в оранжевом домино. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу и стараясь показать, что, ему разговор ее с молодым офицером очень неприятен и что, умей он прекратить его, он сделал бы это немедленно.

– Где я живу – не знаю! – сказала Надя.

Видно было, как человек в домино вздохнул с некоторым облегчением после такого ее ответа.

– Милостивый государь, – заговорил он, обращаясь к Кулугину, – вы нам оказали немаловажную услугу, за которую я вам очень благодарен, но это не дает вам права быть слишком любопытным. Если вы узнали мою спутницу, то лишь благодаря несчастной случайности, пользоваться которой вы не должны, если желаете соблюсти обычай не только маскарада, но и вообще деликатности, свойственной тому кругу, к которому вы, по-видимому, принадлежите.

После такой тирады Кулугину оставалось только раскланяться, но он был не из таких, чтобы позволить читать себе нотации. Он встал в соответствующую позу и в тон высокопарной речи, которую только что должен был прослушать, ответил с грациозным поклоном.

– Поверьте, таинственный незнакомец, что ваши драгоценные советы навсегда запечатлеются в моей памяти, хотя черты вашего прекрасного (в чем я не сомневаюсь) лица и останутся для меня тайной, ибо они закрыты непроницаемой для взоров маской.

Должно быть, лицо незнакомца было вовсе не похоже на «прекрасное», потому что при этом слове Надя, которая, очевидно, видала это лицо без маски, очень весело расхохоталась.

– А мне сказали, – обратился Кулугин к Наде, – что вы уехали за границу. Но я рад, что это оказалось неправдой и что вы снова показались в обществе. Отчего, в самом деле, вы не хотите сказать, где можно увидеть вас?

– Потому что я этого не знаю, – серьезно ответила Надя.

– Вы желаете интриговать меня без маски?

– Да нет же, я живу...

– Ради Бога, не разговаривайте слишком много? – снова остановило ее оранжевое домино.

– Я живу, как в заточении, – продолжала Надя, не обращая на него внимания. – В первый раз мне сегодня позволили выехать, и то благодаря тому, что это маскарад и что мое лицо будет закрыто маской... А где я живу...

– Ну, едемте домой! Наша карета подана! – перебил ее провожатый, которому доложил о карете вернувшийся дворецкий, посланный за нею.

Он поднял Надю с кресла и почти насильно повел ее. Кулугин последовал за ними. На крыльце Надя улучила минутку и шепнула ему:

– Таврический дворец!..

Между тем Пьеро, который был не кто иной, как переодетый в этот костюм Цветинский, не спускал глаз с византийского царя и шел за ним по пятам.

Когда Арлекин задержал дожа с капуцином, Цветинский заметил, что они потеряли из виду византийца, и успокоился, поняв, что он остался следить за ним один, избавившись таким образом от лишних соглядатаев.

Византиец, ускоряя шаг, направился к дому, миновал парадные комнаты и вышел на лестницу.

«Он, кажется, хочет уезжать, – тем лучше», – сообразил Цветинский и, отыскав свой плащ, закутался в него и был готов идти хоть на край света.

Византийский царь был один, без гайдуков и лакея. На подъезде он свистнул три раза, и на его свист к крыльцу подъехала ямская карета.

Цветинский садился в это время на извозчичьи дрожки-гитару, называвшиеся тогда «колибером», и велел извозчику ехать за каретой.

Дорога была не длинная; они проехали по набережной Фонтанной, и карета завернула во двор бывшего дома князей Туровских, где жил граф Феникс.

Этого уже никак не ожидал Цветинский.

«Что за притча? – удивился он. – Этот царь с медальоном живет в одном доме с Фениксом, а тот из кожи лезет, чтобы найти медальон».

Цветинский так заинтересовался, что, забыв о всякой предосторожности и рискуя быть открытым, соскочил с дрожек и припал к сквозной решетке, огораживавшей двор со стороны набережной.

Карета остановилась у парадного входа. Византийский царь вышел из нее и прошел в дверь, которая затворилась за ним. Карета направилась к воротам и шагом выехала из них.

– Тебя отпустили, ты домой едешь? – спросил Цветинский у кучера, когда экипаж поравнялся с ним. – Можешь меня довезти до дома Шереметева?

– Садись, барин, – равнодушно ответил кучер, останавливая лошадей.

Цветинский сел в карету. Не было сомнения, что человек, бывший на маскараде в костюме византийского царя с медальоном, жил в одном доме с графом Фениксом. Кто он был и на чем основывалась такая комбинация, сразу сообразить было трудно, но Цветинский держал уже один конец нити, и этого ему было достаточно, чтобы не только не выпустить ее из рук, но и распутать, дойдя до другого конца ее.