Два ларца, бирюзовый и нефритовый - [8]

Проснувшись утром, Фу Цзю ничего не мог вспомнить. Он решил, что его разыгрывают, поскольку никогда в жизни он не играл на цитре и вообще был равнодушен к музыке. Не прошло и недели, как подобный случай повторился. Вскоре выяснилось, что, вставая во сне и не просыпаясь, Фу способен сносно вышивать бисером, клеить затейливые фонарики из цветной бумаги и выполнять упражнения гун ба не хуже цирковых акробатов. Ничего из этого в состоянии обычного бодрствования он повторить не мог.

Немудрено, что слава Фу Цзю распространилась далеко за пределы Далянга. Посещавшие город видные сановники и богатые купцы считали своим долгом познакомиться и поговорить с удивительным человеком; многие при этом становились свидетелями его необыкновенного дара. Но и обретя известность, Фу не приобрел никакой заносчивости, соглашаясь встретиться с каждым, кто того пожелает.

Как-то раз в Далянг приехал по своим делам славящийся мудростью Сыма Гун. Фу Цзю был готов с ним побеседовать, но Гун не проявил к встрече никакого интереса и покинул город, так и не повидавшись с обладателем необычайных способностей.

ТРЕБУЕТСЯ ответить на два вопроса. Существуют ли объяснения случая Фу Цзю? И второй вопрос: почему Сыма Гун поступил так, как он поступил?

Решение Бао Ба

Ответ на первый вопрос мог бы получить Сыма Гун, если бы проявил заинтересованность и побеседовал с Фу. На второй вопрос могу ответить и я. Сыма Гу н и поныне славится как великий мудрец и учитель, по свидетельствам современников, не обошла его стороной и прижизненная слава. Однако мы знаем также, что поделиться этим достоянием с кем-то другим потруднее, чем поделиться имуществом. Нелегко допустить, что в мире есть еще кто-то, вызывающий не меньший интерес, чем твоя собственная персона. Вот мудрецы в Поднебесной и ревнуют друг друга куда больше, чем жены в императорском гареме, вот и совершают они по отношению друг к другу не объяснимые ничем, кроме ревности, поступки. А потом их ученики и последователи гадают (гадают и по сей день): какая такая мудрость была проявлена в каждом отдельном случае?

Решение наставника Лю

Необычные дарования господина Фу действительно способны вызвать интерес, но не столько сами по себе, сколько в качестве отражения умонастроений в Поднебесной. Ведь слава лунатика, гуляющего ночью по крышам, выходит за пределы города не во всякие времена, а только в эпоху кризиса и упадка. В лучшие времена такая слава не покидает пределов семьи.

Рациональные причины, объясняющие действия Фу Цзю во сне, несомненно, существуют. Различные авторы в своих сочинениях трактуют их по-разному: недавно любознательный монах из Чженьчжу собрал многочисленные точки зрения в отдельный, чрезвычайно объемистый свиток. Намного меньше известно о том, что вообще происходит с человеком во сне – с обычным человеком, который засыпает и, не играя на цитре, просто погружается в забвение, подобное небытию. А потом, просыпаясь, воссоединяется с самим собой вчерашним как ни в чем не бывало: все умения и знания, все образы души дожидались возвращения знающего и сразу же опознали его после долгих странствий, в которых они не участвовали. Воистину удивительно, что никто этому не удивляется, предпочитая пересказывать истории про лунатиков и соревнуясь в перечислении различных казусов. Между тем, если бы удалось разрешить загадку сна как такового, то и случай Фу Цзю разрешился бы сам собой.

Человек, замечающий отклонения и не обращающий внимание на естественный ход вещей [дао], подобен ребенку, зачарованно трогающему яркие застежки на халате волшебника. Все наперебой восхищаются удивительными способностями йогов, чаньских наставников и монахов-отшельников. Нет недостатка в юношах, желающих им уподобиться и готовых потратить на это свои лучшие годы. Говорят, что отшельники, прошедшие путь ученичества в горах Куньлуня, способны провести ночь на снегу без всякой одежды и не замерзнуть. Могут они и часами сидеть под палящим солнцем, ибо способны усилием воли понижать температуру тела. И они сами, и окружающие считают это величайшим достижением, ради обретения которого не жалко и всей жизни.

Но вот простой смертный сидит на террасе в обычном трактире и пьет чай. Он страдает от духоты и жаждет прохлады. Поскольку бедолага не прошел выучки в горах Куньлуня, ему остается только позвать слугу, чтобы тот принес опахало. Слуга приносит опахало, обмахивает посетителя, и тот забывает о духоте. Посетитель в каком-то смысле добился того же результата, что и аскет, не потратив пяти лет на обучение «искусству прохлады». Кроме того, поскольку он освобожден от напряжения воли, он может в это время размышлять о музыке, наслаждаться вкусом чая, вести содержательную беседу. Разве этот дар, имеющийся в распоряжении каждого человека, не достоин большего удивления? Достаточно всего лишь сказать: «Принеси мне опахало» – и наступит чудо понимания, а вслед за ним отступит духота.

Воспользовавшись чудом понимания, уместно вновь обратиться к случаю Фу Цзю. Итак, Фу, не просыпаясь, играет на цитре и играет сносно. Но все же, если мы захотим послушать музыку – именно как музыку, а не как трюк, – мы придем не к Фу Цзю, а дождемся выступления признанного мастера игры. Мастер возьмет инструмент в руки, будучи в здравом уме и в ясном сознании, – что же, разве из-за этого его искусство достойно меньшего восхищения?