Два Гавроша - [19]

— Чтобы защищаться, — ответил Павлик.

— Чепуха! Старая песенка, — иронически заметил немец. — Все так говорят, а потом сами нападают, убивают…

Павлик не соглашался с таким мнением, но возражать не стал. Он только спросил:

— Вы никого не убили? Ни одного человека?

Грасс ответил не сразу.

В пещере долго царила тишина.

— Убил. Одного человека, — наконец признался немец, сделав над собой усилие. — Убил. Наповал. Но… это было в первый и последний раз в моей жизни.

— На фронте? — оживилась Жаннетта. — Русского, француза?

— Не русского, не француза и не на фронте, — повернулся к ней Рихард Грасс. — Американца, злодея одного.

— За что? — загорелась любопытством Жаннетта.

Немец снова погрузился в мрачное молчание. После долгой паузы он поднял голову и начал рассказ.

Один очень богатый американец, мистер Хеберт, отправился с дочерью на охоту в юго-восточную Колумбию.

Его, Рихарда Грасса, они взяли с собой в качестве повара. Путешествие было, надо сказать, интересное. Они передвигались самолетом, легковой машиной, верхом по узким горным тропам и пешком вдоль обрывов и головокружительных пропастей. Исполинские горы, джунгли, тропические ливни… Наконец прибыли на место. К маленькой группе, состоявшей из трех белых, примкнуло четверо чернокожих.

Американец был не только страстным охотником — он коллекционировал редкие экземпляры животных. У себя дома он устроил нечто вроде маленького зоопарка… Путешественникам повезло. На второй день охоты они поймали карликовую обезьянку размером с мышь, а спустя еще день вблизи реки наткнулись на целый клубок змей анаконд. Самая маленькая оказалась длиной метров в десять и толщиной с телеграфный столб… Потом болота… Невыносимый зной. Рядом река, а купаться в ней нельзя — она вся кишит крокодилами. Но еще страшнее хищные рыбы пираньи — людоеды. Рыбка эта небольшая, от пятнадцати до тридцати сантиметров. Зато зубы у нее — не надо бритвы! Треугольные, острые, крепкие, как штыки. Переплывать реку, в которой водятся пираньи, рискованно. Тем паче, если на теле есть хоть малейшая кровоточащая царапинка. Почуяв запах крови, хищники набрасываются на человека и в течение нескольких минут превращают его в обглоданный скелет.

Маленькие людоеды приводили мистера Хеберта в неописуемый восторг. Он мог целыми часами простаивать у реки и любоваться их проделками. Хеберт скупал у местного населения уток, сдирал у них ножиком кожу с лапок и бросал в воду. Однажды американец заставил загнать поглубже в реку пришедшую на водопой корову и не успокоился до тех пор, пока животное не погибло.

Дочь мистера Хеберта стояла на берегу реки. Ветер сорвал с нее шляпу и унес в воду.

— Кто достанет шляпу? — обратился американец к неграм.

Те молча переглянулись и ничего не ответили.

— Кто? — повторил раздраженно мистер Хеберт и показал три пальца. — Даю три доллара.

Шляпа была уже на середине реки. Вода вокруг нее бурлила, как в кипящем котле. Не то крокодил, не то пираньи стали проявлять любопытство.

— Восемь, — объявил американец. — Восемь долларов!

— Сэр, — осторожно заметил Рихард Грасс, — вы посылаете человека на смерть.

Хеберт побледнел от гнева.

— Молчать! — метнул он на повара свирепый взгляд. — Еще одно слово, и я вас заставлю поплыть… Десять долларов! Ну? Больше ни одного цента. Повторяю: десять долларов!

В воду прыгнул негритенок, любимец Грасса. Его звали Артур. Одиннадцатилетний мальчик проплыл пол-пути. Вдруг он вздрогнул и отчаянно закричал. Он извивался всем телом, рвался вперед, назад, переворачивался на бок, на спину, но вырваться из зубов хищников не мог. С берега раздался выстрел. Пуля угодила негритенку в голову, и он камнем пошел ко дну.

Рихард Грасс резко обернулся к мистеру Хеберту.

— Что вы сделали? — не своим голосом вскрикнул немец.

Американец усмехнулся. Он невозмутимо глядел на воду, наблюдая за шляпой, которую ветер уносил все дальше и дальше.

— Жаль шляпы, — с досадой произнес он, почесывая себе затылок. — Я бы дал еще десять долларов.

Это были его последние слова. Рихард Грасс не помня себя порывистым движением сорвал с плеча винтовку и выстрелил американцу прямо в грудь…

— Вот видите, господин Грасс… Не было б у вас винтовки, Хеберт остался бы не наказанным, — осторожно заметил Павлик. — Если у фашистов — у Круппке, у Хеберта — будет оружие, а у нас нет, они нас всех до одного перебьют.

Жаннетте не по душе были такие серьезные разговоры. Она иронически улыбнулась, собралась что-то сказать, но Павлик ее остановил протестующим жестом: Разве не так, господин Грасс?

Грасс не откликнулся. «Если у фашистов — у Круппке, у Хеберта — будет оружие, а у нас нет, они нас всех до одного перебьют», — повторил он про себя слова Павлика.

Грасс склонил голову на плечо, быстро взглянул на Павлика.

— Ты по-своему прав, — сказал он со вздохом. — Во всяком случае… подставлять другую щеку этим злодеям я больше не намерен.

Обитатели пещеры не жаловались на скуку. Рихард Грасс развлекал ребят гармошкой. Он знал массу песен: немецких, французских, негритянских, мексиканских.

Жаннетта, здоровье которой быстро поправлялось, с каждым днем становилась веселее: она научила друзей французской шуточной песенке «Прочь, лгунишка», а Павлик, в свою очередь, разучил с ними две русские песни: песенку Паганеля из кинофильма «Дети капитана Гранта» и «Три танкиста».