Два цвета страсти - [21]

Но, это было слишком рискованно. Тогда я позвонила своему старому поклоннику — Паше. Он учился в другой школе, но я с ним познакомилась, когда ещё ходила в Художественную школу. Он тогда сердечно клялся, что за меня порвёт любого, и т. д. Вот, пришло время пустить в ход его мужество.

Я вкратце описала ему Славку. Русые волосы, неприметные глаза. Позже описала скинуть её фотографию, что и сделала. Он обещал, что ещё позовёт своих друзей. Я же, изъяснила ему всю историю, мол, меня оскорбили, причём довольно жестоко и нагло, причём на виду у всех, однако немного приукрасив.

— А ты уверенна, что это именно она? — поспешил уточнить он.

— А кто же ещё? — воскликнула я. — Это могла сделать только она, особенно, если учесть сегодняшние школьные события.

И я вкратце объяснила ему, что она могла вполне сделать это из зависти, или же из-за обиды. Тот согласился. Я посвятила его в рабочее расписание Быковой, что она как раз завтра засиживается в школе допоздна в библиотеке — пишет рефераты.

Вот так Быкова! Вот так тихоня! Недаром в народе говорят: В тихом болоте черти водятся! Ведь ясно и понятно, что всё это неспроста. Видно, поняла, что своей неприметной внешностью мало чего в жизни добьётся, и решила действовать подло, из подтяжка. Ну ничего, завтра Паша ей устроит!

Через два дня в школу прибежала зареванная Славка. Она стала истерически бить меня своими худощавыми кулачками.

Над правым глазом у неё был синяк. На щеке виднелся рубец. Была разбита губа. На костяшках пальцев и на локтях была содрана кожа.

— Это всё ты! Ты! — продолжала она, пока на мою защиту не встал Рома. Не обращая внимания ни на что, она продолжала наносить удары теперь уже и Роме.

— А ну, заткнись! — гаркнул он на неё. — И успокойся! Расскажи всё по порядку!

— Это всё она! Она! — ткнула она мне в плечо, смотря на меня глазами сумасшедшей, не обращая внимания на Ромины крики. — Это из-за неё меня вчера избили! Из-за неё!

Вишневецкий развёл руками, мол, совсем с катушки слетела. Быкова же продолжала вырываться из его объятий.

Ни про то, что Быкова писала на моей стене гадости, ни про мой коварный план никто не знал. Даже Рома. И Рыбина с Евдокимовым. Вообще никто не знал, кроме нас с Пашей.

Я очень боялась, как бы это не узнал Рома. Что же мне тогда будет?

— Это она! Она! — истерически верещала она. — Ничего, и на тебя управа найдётся!

Думаю, этот цирк продолжался бы ещё очень долго, если бы мимо нас не прошла завуч.

— Что здесь происходит?

— Это всё она! Она! Она меня избила! — продолжала верещать и выдираться она.

Мы с Ромой сделали вид, будто сами ничего не понимаем.

На эту драму стала собираться вся школа. После чего, по приказу завуча, нас растащили, и Быкову повели к медсестре.

— А позже она к психологу пойдёт, — ввела нас в курс дела завуч. — Пройдёмте в кабинет.

Мы поднялись на второй этаж, после чего она нас провела в учительскую.

Посреди комнаты стоял большой шкаф, где хранились все журналы, и прочие документы. По середине кабинета стоял большой круглый стол со стульями, видимо, для совещаний. У окна стоял один столик с компьютером.

— Ну, рассказывайте, — приказала она, садясь за этот столик. Нам же, махнула рукой в сторону круглого стола.

Мы сели. Когда она стала копаться в бумагах, мы переметнулись взглядами.

— Ну, что это за цирк с утра пораньше устроила Быкова?

Я хотела было взять дело в свои руки, пока Рома чего не ляпнул, и всё не испортил. Ведь он сам толком ничего не знает. Но он меня опередил:

— Эта Быкова совсем с ума сошла! Утверждает, будто Маша её вчера избила!

— Избила?

— То-то и оно. Но ведь как это может быть правдой, если мы вчера весь вечер вместе были?

Вот Ромка! Вот голова! Вот, как он меня любит, что даже ради меня готов завучу наврать прямо в лицо! Хоть, он терпеть не может вранья…

— А где вы были? — продолжала допытываться она.

— В кино.

— Понятно. А вы уверены, что она не врёт? Что её правда избили?

— Всё возможно, — развёл руками Рома. — Но ещё неизвестно. Но судя по её виду, это правда. Вид у неё не самый лучший. Всё синяки да ссадины.

— Ладно. Разберёмся, — сказала она. — Марш на урок!

Когда мы вышли из кабинета, я сказала:

— Вот так стерва! Как сразу понадобились, так всё! А как не нужны, вдруг стали, сразу на урок отправила! Я-то надеялась, что мы хоть урок прогуляем. Кстати, спасибо, что помог.

— Не за что. — а после вдруг, проверив, нет ли кого рядом, прижал меня к стенке. — Это правда?

— Что «правда»!? — закричала я. — Пусти! Мне больно!

Он немного ослабил хватку. Но я всё равно не могла вырваться.

— Ты замешана в этом?! — он смотрел мне прямо в глаза. Его глаза впились в мои мёртвой хваткой. — Отвечай!

После чего он меня хорошенько встряхнул.

— Отвечай!

— Нет! — крикнула я.

Он отпустил меня.

— Тогда чего это вдруг она на тебя накинулась?

— Из зависти. Её просто бесит то, что за мной Евдокимов ухлыстывает.

— Ухлыстывает?

— Ну и что здесь такого? — улыбнулась я, обнимая его за шею, после чего он сразу же потеплел. — Разве плохо, когда твоя девушка ещё нравиться кому-нибудь? Люблю ведь я всё равно тебя!

Он поцеловал меня. Нежно и трепетно. Он любит меня, я это точно знаю! А накинулся, потому что боится, как бы меня в ментовку не упекли! Заботиться, чтобы я не связывалась с кем попало, и не совершала глупостей, за которые мне придётся потом расплачиваться.