Два цвета - [8]

Л и ф а н о в. Мы сюда не мстить пришли, отец.

Б а р а б а н о в. Политрук говорил, верно, не мстить. Только я своего горя немцу до самой смерти не прощу. От деревни моей одни трубы остались. А жену с дочкой в Германию угнали. Вот и скажи мне после всего этого… могу я немца полюбить?!

Л и ф а н о в. Никто тебя, отец, любить немца не заставляет. Виновных мы, конечно, накажем, а народ немецкий жить должен по-человечески.

Входит  Т а м а р а.

Т а м а р а. Товарищ лейтенант, не нашла я Андрея. Нет его в библиотеке.

Л и ф а н о в. А где же он? Куда делся?

Тамара молчит.

Чего мнешься-то?

Т а м а р а. Сбежал он, товарищ лейтенант… Я думала, не выпустят его. На дверях Марченко стоит… А он… сбежал. Даже не представляю себе, как он мог отсюда выбраться…

Л и ф а н о в. Куда сбежал?

Т а м а р а. В свою часть, наверно.

Л и ф а н о в. Сбежал… Вот что, девочка, попроси кого-нибудь срочно связаться с дивизией — пусть узнают у Рощина, не появлялся ли Андрей…

Т а м а р а. Хорошо, я старшине скажу. (Уходит.)

Лифанов стонет.

Л и ф а н о в. Боюсь я за Андрюшку.

Б а р а б а н о в. Плохо вам? Я сестру кликну.

Л и ф а н о в. Не надо… За Андрюшку страшно.

ПОДВАЛ.

Г е л ь м у т (Урсуле). Ты просто сумасшедшая… Куда ты забросила нож?!

У р с у л а. Он раненый, без оружия, его нельзя убивать… грех это.

Г е л ь м у т. Я спрашиваю: куда ты дела нож?

Т е о. Она права. Одно дело — в бою… стреляешь из автомата… в тебя тоже стреляют. А так… Не берусь объяснить, в чем дело, но так нельзя… Мы не бандиты. Мы солдаты.

Г е л ь м у т. Солдаты. Да. И потому наш долг — выполнять приказ без рассуждений.

Д и т е р. Я согласен с Тео. Мы не убийцы.

Г е л ь м у т (после паузы). Курить хочется. (К Тео.) У тебя что-нибудь осталось?

Т е о. Нет.

Г е л ь м у т (Дитеру). А у тебя?

Д и т е р. Я не курю.

Т е о (Андрею). Эй ты… Курева нет?

А н д р е й. Развяжи руки.

Т е о. Как бы не так. (Обыскивает Андрея, достает две сигары.) Ого, этот аристократ курит сигары! Держи, Гельмут. О, да тут еще роскошный портсигар!

А н д р е й. Там ничего нет.

Т е о. Сейчас поглядим.

А н д р е й. Положи обратно, говорю тебе, он пустой. Отдай!

Тео раскрывает портсигар. Звучит знакомая мелодия. Урсула подошла к Тео, слушает.

Т е о (передает портсигар Урсуле). На. Дарю тебе на память о нашей встрече. (Смеется.)

Гельмут и Тео закуривают.

Г е л ь м у т. Первый раз в жизни курю сигару.

Т е о. Ну, и как?

Г е л ь м у т. Крепкая, дьявол.

Т е о. О боже… Даже в таком собачьем положении есть какие-то радости…

У р с у л а (снова завела механизм портсигара). Эту песенку я слышала много лет каждое утро… Рядом с нашим домом был приют. Там жили девочки-подкидыши… И каждое утро их выводили на прогулку. Они всегда пели эту песенку. Они все были в синих платьях и какие-то испуганные. Воспитательница подгоняла их прутиком, как гусей. Папа всегда говорил, что их надо жалеть. А мама говорила, что их бросили родители потому, что они плохо себя вели. И я больше всего боялась: останусь одна, и меня отдадут в приют и тоже будут подгонять прутиком. (Отдает Тео портсигар.) Возьми. Мне неприятно вспоминать об этом.

Т е о (сунул портсигар в карман). Я знаю одного мастера, он вставит туда другую музыку, какую захочешь.

Входит  Р е й н г о л ь д. На нем яркое женское платье и шляпа. В руках у него большой ящик.

Г е л ь м у т. Что за маскарад? Что это значит?

Р е й н г о л ь д. Это значит, господа, что мы спасены! Я выведу вас из этой норы! Выведу целыми и невредимыми! Смотри, Гельмут, ты видишь на мне платье? Оно прекрасно, не так ли?

Г е л ь м у т. Что ты болтаешь, кретин?

Р е й н г о л ь д. О нет, Гельмут, я совсем не кретин! Там, в магазине, полно этих тряпок. Понимаешь?

Г е л ь м у т. Нет.

Р е й н г о л ь д. Взгляни на меня хорошенько. (Прохаживается, изображая знатную даму.) Теперь понимаешь?

Г е л ь м у т. Нет.

Т е о. Ну, в чем дело?

Р е й н г о л ь д. Мы переодеваемся в женское платье, надеваем шляпки и выходим наверх как ни в чем не бывало. «Кто вы такие?» — спрашивают нас русские. «Мы?.. Девушки… Мы прятались от обстрела, а сейчас идем домой!» — «Домой? Пожалуйста… Разрешите вас проводить?» — «Нет, нет, мы сами».

Т е о. Ну, а с оружием как быть? Под юбку?

Р е й н г о л ь д. Нет, дорогой мой, оружие придется оставить. Потому что если нас станут обыскивать и найдут оружие, боюсь… будут неприятности.

Г е л ь м у т. Да ты пьян!

Р е й н г о л ь д. Немножко. Я нашел в шкафу у кладовщика бутылку мадеры. Ну, Гельмут, как тебе нравится моя идея? Там такие красивые платья… Очень дорогие! Ну просто шик!

Г е л ь м у т. Ты что же… предлагаешь бросить оружие?

Р е й н г о л ь д. Гельмут, не горячись. Я все обдумал. Как только мы доберемся до своих, нам тут же дадут другое оружие.

Г е л ь м у т. Если ты доберешься в таком виде и без оружия, тебя тут же расстреляют, как предателя и труса!

Р е й н г о л ь д. Я трус? Нет, Гельмут, я не трус. Я мог спокойно сидеть в имении у деда и жрать свиные ножки… А я… сбежал от родителей, чтобы защищать Берлин, потому что дал слово своему фюреру.

Т е о. Все дали слово фюреру.

Р е й н г о л ь д. Все?! А я не как все! Я… я не хотел хвастать, но вы меня вынуждаете. Когда я был в гостях у фюрера, я обещал ему самому…