Два цвета - [40]

В а л е р и й. Первобытный человек! Какое ты имела право говорить от моего имени?

С и м а. Если бы она уехала, и тебе было бы лучше. Ты все время думаешь о ней.

В а л е р и й. Бред.

С и м а. А письмо… Я видела письмо — ты писал ей.

В а л е р и й. Спросила бы, что это за письмо. Я писал ей по просьбе музея — они интересовались какими-то рисунками отца, о которых знает только она.

С и м а. Валя, я совершенно запуталась. Я верю, что ты меня любишь. Вот ты зовешь меня, чтобы я сидела тут, когда ты работаешь. Даже в лаборатории, при всех, целуешь… А иногда мне кажется, что ты просто проводишь со мной время.

В а л е р и й. Такие вы, кажется, разные. И как ты становишься похожа на нее. Просто удивительно. Все навыворот. Самые примитивные вещи делаются непроходимо сложными. Все запутывается. Никакой логики. Чем она мешает тебе?! Поженимся — и все. Больше всего ненавижу, когда человек распускает себя… Природа дала тебе голову, чтобы думать и управлять своими дикими инстинктами.

Входят  И г н а т  и  О л я.

И г н а т. Валерий Николаевич, где Стасик?

О л я. Куда Стаська девался?

В а л е р и й. Скоро придет.

О л я. А куда он улетучился?

В а л е р и й. В магазин. За вафлями.

И г н а т. Подло.

О л я. Игнат, учти, я люблю вафли.

И г н а т. А… Тогда благородно.

О л я. Вы какие-то скучные. Идемте к нам. Там Лелька показывает фокусы. Он глотает ножи и вилки…

И г н а т. И грозится проглотить штопор.

В а л е р и й. Хорошо. Потом.

И г н а т. Мы ждем.

Игнат и Оля уходят.

В а л е р и й. Ладно, не плачь. Ничего страшного не произошло. У дежурного по городу сведений нет. Если бы что-нибудь случилось, они бы знали…

С и м а. Я пойду, Валя.

В а л е р и й. Не сердись.

С и м а. Я не сержусь… Но я… пойду… Я первобытное существо. Если бы я пропала, ты бы так не волновался…

В а л е р и й. Никуда я тебя не пущу. Ну, пришла, сказала… Обойдется. Волнуюсь?.. Ерунда. Звоню куда-то, разыскиваю, а волнуюсь ничуть не больше Яшки, который с таким же рвением искал бы любую свою знакомую. Абсолютно не верю, что она покончила с собой. Чушь! Я достаточно ее знаю!

С и м а. Ты счастливый, Валя. Умеешь владеть собой. А я на это не способна. Ты можешь приказать себе не волноваться, а я не могу.

В а л е р и й. Что бы там ни случилось, ты моя жена. Это твой дом. И не надо усложнять жизнь. Переберешься ко мне, и все станет на свои места.

С и м а. Поцелуй меня, Валя.

Входит  С т а с и к.

С т а с и к. Нет ее, не приходила. (Валерию.) Ты что-нибудь выяснил?

В а л е р и й. Яшка поехал в военный городок.

С т а с и к. Зашел к ней в комнату. Пусто. Там у них фазу выбило — лампочка горит вполнакала. Тоска дикая. И еще хозяйка причитает — ревет, боится, что Витка… Ну, сам понимаешь.

В а л е р и й. Что знает хозяйка?

С т а с и к. Что она может знать? Настроение у Виты давно паскудное. С тех пор, как корректором устроилась. На работе неприятности.

В а л е р и й. Уволили. Ну, дальше…

С т а с и к. Просто кулаки чешутся. Выдал бы на полную мощность! Кто ее довел?!

В а л е р и й. Никто ее не доводил. Жизнь шуток не любит. Она сдалась.

С т а с и к. А почему она сдалась? Я ведь помню, какая она была, когда дядя Коля был жив. Летом, у вас на даче. Мы с тобой дрыхнем, а она в пять утра на этюды. Каждый день. А тут мы с Ольгой зашли — смеется, вроде веселая, а я по глазам вижу — плохо ей… Да, хозяйка говорит, в воскресенье к ней какая-то девица приходила, Витка всю ночь не спала. А кто такая — черт ее знает, хозяйка в первый раз ее видела, толком не разглядела…

С и м а. Это я у нее была, Стасик.

С т а с и к. Рассказывай! Чего ты к ней пойдешь? Я тебе вот что скажу, Валька. При ней скажу. Я считаю, ты больше всех виноват.

В а л е р и й. Смешно. В чем же я виноват?

С т а с и к. Скажу. Месяца полтора назад, когда она устраивалась в редакцию, я говорил тебе: «Сходи к ней». Помнишь?

В а л е р и й. Ну?

С т а с и к. Почему ты к ней не пошел? Я говорил тебе: «Пойди, ей худо». Почему ты не пошел?

В а л е р и й. Я не обязан тебе это объяснять. Когда перестанешь быть сосунком, поймешь сам.

С и м а. Я тебе скажу, Стаська, почему он не пошел. Он боится ее увидеть. Он до сих пор любит ее, потому и не пошел.

В а л е р и й. Идиотская логика.

С и м а. Нет, Валя, не идиотская. Самая нормальная. От тебя ушла женщина, и ты не можешь этого забыть.

С т а с и к. Я зря завел об этом разговор, но я уверен в одном — ты мог ей помочь. Ты этого не сделал, а теперь… Где она? Что с ней? И какого черта мы тут болтаем, когда надо что-то делать?

В а л е р и й. Наконец-то нашелся виновник. (Снимает телефонную трубку, набирает номер.) Это Морозов. Скажите, никаких новых сведений нет?.. Так… Да… Спасибо. (Стасику.) Я подозреваю, что она сидит у какой-нибудь подруги и пьет черный кофе с лимоном. Вероятно, надо просто отодрать тебя за уши, но я попытаюсь объяснить некоторые примитивные вещи. Она ушла от меня, и на этом наши личные отношения закончились. Все взаимные обязательства отпали. Это ясно. Теперь о том, что произошло с ней. Вита была, очевидно, человеком способным, иначе бы отец с ней не возился. Но способности — это предпосылка. И только. А дальше требуются характер, воля, цель. Характер ее тебе известен. Воли ни на грош. Цель? Если человек отказывается от своего призвания, цель была ложной или она была ему не по силам. Так или иначе — она сдалась, и никто, кроме нее, в этом не виноват.