Два боя - [18]

Поздней осенью состав Балтийского флота был усилен вступившими в строй первыми линейными кораблями современного типа "Гангут" и "Севастополь"{20}, что фактически удваивало силы русского флота. Это дало повод адмиралу Эссену тотчас войти с представлением о необходимости изменения плана кампании, направлявшего действия Балтийского флота до сих пор.

Рассчитывая на упомянутые корабли как на мощную поддержку для операций в открытом море. Эссен развернул новый план борьбы путем заграждения минами подходов к германским берегам, обещая при этом не ввязываться в решительный бой с превосходящими силами немцев и в случае нужды "отступить к Финскому заливу". Но главнокомандующий 6-й армией и Ставка, загипнотизированные идеей о неизбежности германского наступления в Финский залив, по-прежнему отнеслись отрицательно к его намерениям. Из Ставки было сообщено, что "...высочайше повелено действовать активно лишь по получении на то личного разрешения государя на допущение в бой дредноутов..." Таким образом, у командующего флотом было отнято право использования для боевых целей сильнейших кораблей своего флота, которые могли сообщить устойчивость операциям в открытом море.

Несколько позже Эссену удалось получить разрешение на частичное осуществление задуманного им плана минных заграждений у германских берегов без привлечения дредноутов. Пользуясь темными осенними ночами и штормовыми погодами, русские миноносцы выставили минные заграждения у Виндавы, потом у Либавы, Мемеля и Данцига. Крейсера и заградители выполнили ряд постановок в юго-западной части Балтийского моря, в районе острова Борнхольм и на меридиане маяка Аркона.

К началу 1915 года были заграждены подходы к германским портам юго-восточного побережья и поставлены мины на важнейших путях южной части моря.

Операции подводных лодок были перенесены в те же районы к германским берегам.

К концу кампании 1914 года под влиянием потерь на минах темп германских демонстративных операций, метода которых они систематически придерживались, начал затухать, а к зиме создалось положение, при котором они принуждены были оказаться от таковых на продолжительный период, так как внезапно обнаружили, что выход в море рискован.

Таким образом, активный план адмирала Эссена, даже частично осуществленный, имел своим последствием ограничение деятельности германского флота на Балтике.

Наряду с операциями флота шла работа по усилению обороны Финского залива и побережья Балтики. Как только улеглась острота первых дней войны и выяснилось, что наступление немцев на Финский залив не есть что-то непреложное, то было тотчас приступлено, во-первых, к усилению обороны главной позиции Ревель— Порккала-Удд, а во-вторых, к расширению операционной зоны Балтийского флота путем включения в нее районов Моонзунда и Або-Оландских шхер, где были начаты оборонительные работы.

На всем протяжении 1914 года мы наблюдаем внутреннюю борьбу в кругах командования. Здесь боролись активная идея, ярким выразителем которой был адмирал Эссен, и идея пассивной обороны, диктуемая Ставкой. Жизнь и деятельность флота так по этим двум направлениям; причем все время, как в этом году, так и в последующие, главной задачей флота считалась защита Центральной позиции Финского залива — рубежа Ревель—Порккала-Удд.

1915 год застал балтийское командование в подготовительной работе к новой кампании. По-прежнему должное внимание уделялось позиционной обороне. причем были намечены крепостные инженерные сооружения на Або-Оланде, на островах Моонзунда и в районе Ревельской крепости. При этом флот получал более обеспеченное базирование и мог часть своих задач по обороне побережья передать на средства местной обороны.

В мае 1915 года Эссен умер. В его лице флот лишился вождя, который упорно и доблестно стремился к операциям в открытом море, к борьбе за инициативу. Тот факт, что в 1914 году русский флот был активен, несмотря на свой слабый состав (в течение зимы усилившийся вступлением в строй четырех линейных кораблей типа "дредноут"){20}, следует целиком отнести за счет личных боевых качеств Эссена.

С его смертью мы наблюдаем постепенное нарастание других тенденций в стратегии русского командования Балтийского флота. Вдохновленное Эссеном, оно, хотя и стремится первое время к активным операциям, по-прежнему, изыскивает способы поразить врага в море, но порыв постепенно гаснет, традиции Эссена выветриваются, и к концу войны командование Балтийского флота уже категорически занимает выжидательную позицию.

Операция крейсеров, закончившаяся боем у Готланда. относится к периоду, близкому к Эссену. Она имела место лишь месяц спустя после его смерти и отражает собой тот порыв к активности, который был присущ предыдущему периоду боевой работы Балтийского флота. Но это было уже одно из последних более или менее крупных выступлений флота в открытом море. Затем они становились все реже. Этому способствовало и то, что германские демонстрации, системы которых они придерживались в течение всей кампании на Балтийском море, получили новое содержание. Их армия перешла в наступление на север, заняла курляндское побережье, продвинулась к Рижскому заливу, что требовало содействия флота.