Два берега - [54]

После того как пропал Митя, Мари только один раз позвонила Ирочке, чтобы отказаться от ее услуг (на какие деньги держать домработницу? Да и что убирать в абсолютно пустой и разрушенной квартире, где нет даже люстры и отодраны плинтуса?), но не застала девушку дома. Передала через напарницу (Ирочка давно снимала квартиру вместе с двумя приятельницами), чтобы девушка не приходила во вторник убираться, и завертелась. Рассчиталась она с домработницей накануне (удачное совпадение), дел и проблем у нее хватало своих, она долго не думала, почему Ирочка ей не перезвонила. Несколько месяцев спустя Мари вдруг вспомнила про бывшую домработницу и с обидой решила, что порядочные люди так не поступают. Девочка проработала у нее полтора года. Мари всегда регулярно и не скупясь ей платила. Подбрасывала маленькие подарочки и премии ко всем праздникам. Учила следить за собой, помогала. С пониманием относилась к болезням и личным трудностям, охотно шла навстречу, когда нужно было перенести уборку на другой день. И вот, узнав от напарницы, что к Мари не нужно приезжать убираться, девочка пропала навсегда. Даже не узнав — может быть, Мари попала в какую-то беду. Даже ни разу за полгода не поинтересовавшись, как дела у бывшей хозяйки. В общем, Мари сочла Ирочку неблагодарной и непорядочной и тему о ней закрыла, надеясь, что после родов с деньгами будет получше и она найдет замену. Теперь Мари четко решила брать женщину в возрасте — дабы второй раз не попасться на удочку жалости и приятельского отношения.

Услышав правду об Ирочке, сбежавшей вместе с Дмитрием, Мари на минуту почувствовала, что лишается рассудка. Как такое могло случиться? Красивой, умной, умеющей очаровать собеседника, интеллигентной и воспитанной Мари предпочли невзрачную, глупенькую девочку из глухого далекого поселка. Девчонку, которая не закончила даже девять классов и продавала свое тело по дешевке, шляясь темными ночами по арбатским подворотням. Это не укладывалось в голове, это казалось кошмарным сном, но у следователя на столе лежали документы, делающие кошмар явью.

Мари вернулась в кабинет. Она понимала, что должна идти до конца. Испить чашу до дна, так сказать.

— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Михаил.

Мари в очередной раз удивилась, почему среди ее знакомых принято считать работников милиции людьми второго сорта, бесчувственными, жестокими и патологически злобными. Девушка уже второй раз приходила в милицию, и к ней относились совершенно нормально, если не сказать больше — заботливо.

Разговаривали всегда вежливо, даже чай предлагали. Послушать знакомых — так милиционеры, кроме мата, и слов не знают, с порога на всех кричат, а свидетелей и потерпевших зверски избивают. Ничего подобного Мари не заметила и решила, что доверять слухам в наше время точно нельзя.

— Все в порядке, — сказала девушка.

Михаил еще раз скосил глаза на ее живот и поинтересовался:

— А папа — Александров?

— Да. Мальчишку жду. Назову Ярославом, — поделилась Мари. — А у вас есть дети?

— Пока нет, — улыбнулся Михаил.

— Но вы хотите?

— В принципе я не против. Но так серьезно пока об этом не думал.

— А Митя очень хотел ребенка. Девочку хотел. Я для него и решила родить — он так трогательно рассказывал, как мечтает о дочке.

— Мария Михайловна, вы понимаете, вам придется давать показания… может быть, прийти на суд.

— Да-да, конечно, я все понимаю.

— Поэтому я вам сразу все скажу. У вашего мужа нет шансов уйти от уголовной ответственности. Против него и его приятеля веские улики — в мусоропроводе нашли ключи с отпечатками пальцев, у них в сумке были вещи, принадлежавшие потерпевшим, а на квартире, которую они снимали с Красновой…

— Он снимал с Ирочкой квартиру?

— Их было четверо. Александров, Краснова, еще один молодой человек, Пименов — и его девушка, Бахметова. На четверых и снимали. Бахметова незадолго до кражи уехала к родителям в Алма-Ату, поэтому снять с нее показания проблематично. На квартире мы нашли краденые вещи, на них есть отпечатки Красновой. Плюс свидетельские показания, что похожую на Краснову девушку тоже видели в день кражи возле того дома — она качалась на качелях во дворе.

— Как это похоже на Ирочку, — пробормотала Мари машинально.

— Вы близко знаете Краснову?

— А разве она не сказала? Она полтора года работала у меня.

— Кем?

— Убиралась, готовила… Домработница, помощница по хозяйству.

— Краснова отпущена под подписку о невыезде. Пименов тоже — он несовершеннолетний, за ним приехали родители. А вот ваш муж, к сожалению, под подписку не уйдет — у него не первая судимость, да и в этой компании он главный.

— Всех отпустили, кроме Мити?

— Да. И Краснова утверждает, что она беременна от вашего мужа. Справки у нее нет, но проверить это очень легко.

— Что, простите? — Мари решила, что ослышалась. — Что Краснова? Ирочка…

— Краснова утверждает, что беременна от Александрова, вашего мужа.

— Но как же она беременна? — залепетала Мари. — Я за ним замужем, у нас в сентябре свадьба была, он ребенка хотел, девочку, вот я собираюсь родить в июне, правда, это будет мальчик, Ярослав, красивое имя, Ярослав Дмитриевич, я Мите все простила, я его люблю, как же это Ирочка может быть от него беременна, вы что-то путаете…