Два берега - [53]

Мари, не отпуская трубку, начала выкидывать из шкафа вещи.

— Запишите адрес.

Мари записала адрес и судорожно заметалась по квартире. Она увидит Митю! Она действительно увидит Митю! Но ведь он же не знает, что она беременна. Он ожидает увидеть красивую худенькую девочку с соблазнительной походкой, в короткой юбке и на каблуках, а ему навстречу выплывет, переваливаясь уточкой, солидная матрона в комбинезоне для беременных с огромным животищем. Девушка кинулась в ванную и наскоро подкрутила локоны, щедро сбрызнув лаком. Долго пыталась влезть в одну из юбок (а ведь еще две недели назад в ней хватало места для живота, не зря мама перешивала), не смогла застегнуться полностью, прикрыла сверху самой нарядной шелковой блузкой, схватила теплую куртку и выбежала в ночь. Красилась она в такси, не смущаясь полумраком. Движения были настолько отработаны годами, что Мари, наверное, и в зеркале уже не нуждалась, чтобы ровно наложить тени и помаду.

Не прошло и полутора часов, как Мари со стучащим сердцем и курткой в руках (все-таки Митя не должен увидеть ее после нескольких месяцев разлуки в бесформенном одеянии) вошла на высокое крыльцо РОВД «Таганское», затерянного во дворах. Ее встретил совсем молоденький следователь (он назвался дознавателем, но Мари подумала, что это одно и то же) по имени Михаил, а фамилию и отчество девушка тут же забыла. Он провел ее в маленький кабинет, предложил чай и попросил паспорт. Мари вертелась на стуле, как на горячих угольях, потом не выдержала:

— Простите… Митя здесь?

— Да, конечно.

— Я могу его увидеть?

— Вообще-то не положено.

Судя по тому, что Михаил начал фразу со слова «вообще-то», Мари явно могла рассчитывать на встречу с мужем. Она покраснела и спросила:

— Как он?

— В смысле?

— Ну, я не знаю…

Мари смешалась, поняла, что не может объяснить суть вопроса: как выглядит? Как себя чувствует? Что спрашивал о ней? Следователь сам пришел на выручку:

— Работники РОВД задержали его в доме, в котором накануне произошла крупная квартирная кража. Он вдвоем с еще одним парнем стояли на лестничной площадке и курили. Их увидел потерпевший и опознал в Александрове человека, который накануне выходил из подъезда.

— Когда кража была?

— Да. Он позвонил в милицию. И пока ни ваш муж, ни второй задержанный не могут объяснить, что они делали в этом доме ни в тот день, ни накануне. Проверяем их слова. Говорят, что там живет старый знакомый Александрова. Кстати, ни у одного из них нет документов. Личность одного удалось установить — приехала его мама, а вот Александров дал ваш телефон. Мы вам много раз звонили в дневное время — вас все время не было дома. Личность установили, когда откатали пальчики.

— Да. Хорошо…

Мари не могла собрать свои мысли в кучу, они путались и разлетались, звенели крылышками и злорадно хихикали.

— А когда произошла кража в той квартире?

— Четырнадцатое февраля.

— Утром, днем, вечером?

— Днем.

Мари вдохнула глубже и сказала:

— Но тогда хозяин квартиры ошибся, когда увидел Митю, ведь Митя никак не мог его обокрасть.

— Почему?

— Потому что четырнадцатого февраля он был дома. До самого позднего вечера. Мы тогда отмечали День святого Валентина, я это отлично помню, ведь праздник же.

— Он был с вами?

— Да.

— А ночью с четырнадцатого на пятнадцатое февраля?

Мари на секундочку задумалась:

— И ночью, конечно. Куда же мой муж пойдет ночью один? Тем более такой праздник — ночью самое интересное.

Михаил перестал записывать то, что говорила Мари, потом посмотрел на ее живот и выбросил лист в корзину.

— Мария Михайловна. Я уважаю ваше желание выгородить мужа и готов простить вашу попытку обмануть закон из жалости к вашему положению, но давайте в дальнейшем не пытаться врать. За ложные показания в УК РФ полагается статья.

— Я не вру. Мой муж был со мной.

— Если вы не врете, — чуть повысив голос, сказал следователь, — то как вы объясните тот факт, что у меня есть показания некой… — он заглянул в бумаги, — Ирины Красновой. И эта Ирина Краснова уверяет, что Александров провел ночь с четырнадцатого на пятнадцатое февраля именно с ней.

— Ирина Краснова? — охрипшим голосом переспросила Мари.

— Да. Она говорит, что живет вместе с Александровым с октября прошлого года, то есть около шести месяцев.

— Как живет?

— Вот так. Могу прочесть: «Я являюсь гражданской женой Александрова, со своей законной женой он давно не живет, просто не успел оформить развод, но обязательно разведется с ней и женится на мне. Он ее все равно не любит и никогда не любил, женился ради денег, а со мной встречался еще до их свадьбы потому, что любит». Как вам?

Мари не могла сказать ни слова. Ей казалось, что у нее отнялись руки и ноги.

— Хотите воды? — спросил следователь, а потом просто подал ей стакан.

Мари залпом осушила его.

— Можно выйти на несколько минут? Мне нужно привести себя в порядок.

Мари вышла в коридор и бесцельно побрела к большому окну. Она не верила тому, что услышала, хотя не верить было глупо, и девушка это понимала.

Мари познакомилась с Ириной Красновой, Ирочкой, два года, назад. Цепочка их знакомства была сложной и включала знакомых друзей и друзей знакомых. Поводом стало то, что у Мари уволилась домработница — вышла замуж и перестала нуждаться в деньгах, и Мари стала через приятелей искать новую. Кто-то посоветовал ей Ирочку, пятнадцатилетнюю девочку из поселка Красная Заря, и однажды на пороге у Мари появилось застенчивое прыщавое существо с тонким робким голосочком. Ирочка была маленького роста, среднего сложения, но не фигуристая, а какая-то ровная со всех сторон, круглолицая и довольно невыразительная. Даже после нескольких встреч вряд ли можно было уверенно узнать ее в толпе или на фотографии. Волосы странного сероватого оттенка Ирочка завязывала в хвостик, от этого ее полные щечки расплывались по всему лицу, а небольшие глаза казались совсем маленькими, заплывшими. Ирочка была девочкой старательной и доверчивой — она охотно поведала Мари свою историю и осталась у нее работать. История Ирочкиной жизни оказалась простой, как три копейки: отец спился и умер, мама вышла замуж вторично, места в доме катастрофически мало, денег нет совсем, у Ирочки родились братья и сестры, жить в поселке стало совсем невыносимо, поэтому, бросив девятый класс, девочка решила поехать на заработки в столицу. В Москве Ирочка прибилась к хиппующим на Арбате компаниям, вместе с ними пила и выпрашивала мелочь у прохожих, ночевала и на вокзалах, и в подворотнях, и на случайных квартирах, несколько раз продавалась за деньги желающим, короче, пока обустройством Ирочкиной судьбы не занялась случайная знакомая, девочка медленно, но верно катилась на дно по стандартному пути. Ей повезло — случайно повстречавшаяся немолодая художница Таня почему-то пожалела добрую, глупую Ирочку и решила ей помочь. Несколько месяцев Ирочка прожила у Тани в свободной комнате, работала курьером, раздавала листовки, отдавала Тане небольшую сумму за комнату, а потом Таня пристроила Ирочку домработницей к знакомым. Ирочка по дому умела делать все, быстро освоилась и стала искать подработку еще на пару дней в неделю. Так она и попала к Мари, которой нужна была домработница на вторник и пятницу на пять-шесть часов. Мари решила заняться имиджем Ирочки из самых лучших побуждений — старательная девочка, умела идеально отгладить шелковые блузки Мари и приготовить довольно сложный соус по кулинарной книге и казалась ей достойной большего, чем роль прислуги, выданная ей судьбой. В силу недалекости и неспособности к обучению карьера Ирочке вряд ли светила. Мари решила, что ее домработница должна стараться удачно выйти замуж. А для этого недопустимо иметь прыщи по всему лицу и серые волосы в хвостике. Ирочка оказалась девочкой необидчивой и даже благодарной. Мари дарила ей средства по уходу за кожей, направила к хорошему парикмахеру, объявив поход премией за хорошую работу, а заодно забрала у подруги надоевшую той стильную одежду Ирочкиного размера. Полная любви к Мари Ирочка старалась изо всех сил и в каждый приход готовила все более экзотические блюда, которые Мари при желании могла бы выдавать за ресторанные. Постепенно из подростка Ирочка превратилась в девушку и к семнадцати годам могла похвастаться совсем не отталкивающей внешностью — неплохая кожа, модная стрижка, вещи по фигуре, хорошо наложенный макияж. У своей хозяйки Ирочка переняла некоторые жесты и выражения и с огромной гордостью рассказала Мари, что на том же Арбате ее принимают за девушку из хорошей семьи, даже думают, что у нее богатенькие родители. Мало кто распознает в ней провинциалку, не зря Мари так старательно поправляла все просторечные Ирочкины фразы. Конечно, девочка слегка преувеличивала, но Мари все равно проделала очень большую работу.