Два Аподиктических слова об исхождении Святого Духа. Против Векка - [2]

Несмотря на то, что сам Палама в «Первом письме к Акиндину» упоминает эти свои произведения как «Слова о Святом Духе» или «Слова на латинян», и не смотря также на то, что второе Слово надписано: «Слово второе об исхождении Святого Духа», не оставляет сомнений, что первоначальное их название — «Слова аподиктические», поскольку сам автор обосновывает его в упомянутом письме тем, что предпочитает в богословии аподиктический метод диалектическому. Он пишет: «Итак, этот (т. е., аподиктический силлогизм — пер.) имеет дело с необходимым, всегда пребывающим и всегда истинным и неизменным, а диалектический — с вероятным и правдоподобным, с тем, чему свойственно оборачиваться то так, то эдак, и то быть, то не быть, и быть иногда истинным, а иногда нет» [4].

Наконец, необходимо отметить, что хотя святой Григорий категорически настаивает на недопустимости {стр. 8} внесения добавлений в Символ Веры безотносительно даже к их истинности или неистинности, так что и саму возможность вести диалог с латинянами ставит в зависимость от изъятия ими «filioque» из текста Символа, он, тем не менее, следуя традиции, идущей от предшествовавших ему богословов, — иеромонаха Никифора Влеммида и патриарха Константинопольского Григория Кипрского [5], — допускает употребление в богословии выражений об исхождении Святого Духа «через Сына» и даже «и от Сына» (filioque), при условии православного их истолкования в энергетическом, а не ипостасном смысле.

Время написания «Аподиктических слов» с большой степенью точности можно определить 1335 годом, отталкиваясь от датировки 1336–м «Первого письма к Акиндину», содержащего упоминания о них и даже цитаты из них. Таким образом, они являются одними из самых ранних произведений святителя. Надписание же их именем «Архиепископа Фессалоникийского» (каковым Палама стал лишь в 1347 году) объясняется тем, что они были изданы в Константинополе в 1355 году по возвращении святителя из турецкого плена, как об этом свидетельствует в своем «Похвальном слове» его биограф, патриарх Филофей Коккин [6].

Примыкает к «Аподиктическим словам» небольшое произведение «Против Векка» [7], в некоторых своих местах {стр. 9} представляющее из себя дословное заимствование из «Слов», а в других построенное на цитировании тех же самых святоотеческих пассажей, что прежде уже приводились в «Словах». Впрочем, о том, что написано оно много позднее «Слов», можно заключить из того, что Палама определенно пишет в нем о «злочестии Варлаама и Акиндина» [8], что позволяет датировать его временем после Соборов 1341 г., когда учение последних было официально осуждено.

Иоанн Векк, с которым полемизирует здесь Григорий Палама, был первоначально одним из противников Лионской Унии, за что даже подвергся тюремному заключению. Из тюрьмы он вышел, диаметрально изменив свои воззрения, и был возведен императором Михаилом Палеологом на патриарший престол с именем Иоанна XI, взамен низложенного патриарха Иосифа. Однако мы имеем все основания полагать, что смена убеждений была у него вполне искренней, произошедшей, как и сам он говорил, в результате лучшего изучения проблемы и чтения сочинений проуниатских богословов. Доверять сказанному им побуждает тот факт, что всю оставшуюся жизнь он крепко держался своих новых убеждений даже тогда, когда политика византийского государства в отношении Унии снова переменилась, и ему пришлось претерпеть за них много скорбей. Интересно, что, по мнению некоторых исследователей, убедили его в принятии латинского догмата письма Никифора Влеммида [9] — того самого богослова, чье влияние (через посредство патриарха Григория Кипрского) прослеживается и у Григория Паламы. Можно даже предположить, что написание святителем этого своего труда было обусловлено стремлением ввести в русло общецерковного предания линию Влеммида — Григория Кипрского, очистив ее от подозрений, неизбежно {стр. 10} вызываемых фактом обращения Векка в латинство под ее влиянием.

Скажем в заключение несколько слов о нашем переводе и тех принципах его, которым мы следовали. Переводили мы с издания: ΓΡΗΓΟΡΙΥ ΤΟΥ ΠΑΛΑΜΑ ΣΥΓΓΡΑΜΜΑΤΑ, τόμος Α', εκδίδουν В. Bobrinsky, П. Παπαευαγγέλου, I. Meyendorff, Π. Χρήστου, ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗ, 1962, известного в научном обиходе как «издание Христу» [10].

Как и в предшествующих наших переводах, мы пользуемся несколько архаизированным языком, что обусловлено не желанием подражать манере дореволюционных переводчиков святоотеческой литературы, а стремлением максимально следовать стилю самого переводимого автора, сохраняя — там, где это возможно — его синтаксис и даже порядок слов, что, в свою очередь, требует ради стилистического единства употребления в ряде случаев архаизированной лексики. Желая как можно менее отступать от духа и буквы греческого текста, мы зачастую отказываемся также от попытки прояснять смысл за счет упрощения синтаксических конструкций (трудные пассажи поясняются нами в комментариях). Тем же стремлением объясняется и цитирование нами Писания по славянской Библии, как более точно соответствующей Септуагинте, нежели русский синодальный перевод. Впрочем, в некоторых местах нам пришлось отступить от точного цитирования и предложить свой перевод слов Писания, так как либо {стр. 11} сам святитель цитирует не совсем точно, либо контекст его мысли подразумевает иное прочтение библейского пассажа. Но и в этих случаях, чтобы сохранить единый стиль цитирования, мы старались переводить на славянский, за теми редкими исключениями, когда этого не позволял синтаксис русской фразы, включавшей в себя цитату. Следуя сложившейся в русской богословской литературе традиции, мы не заключаем слова Писания в кавычки, но выделяем их курсивом. Жирным шрифтом мы выделяем цитаты из других авторов — в кавычках, когда это прямые цитаты, и без кавычек — скрытые.