Душегубы - [2]

Поэтому достигнуть значительной экономии топлива и денег можно было лишь в том случае, если полностью отрубить теплоснабжение от кирпичных казарм. Проблема была только в том, куда девать сто сорок девять граждан Российской Федерации, обитавших на первом и втором этажах «солдатского общежития No I», как именовалась, согласно вывеске, одна из кирпичных казарм.

Поскольку в лучшие свои времена — должно быть, в годы Великой Отечественной — деревянная казарма с печным отоплением вмещала двести человек (такие тогда были роты), то территории для размещения двух маленьких рот мирного времени должно было хватить с избытком. Поэтому, согласно приказу по части, на период отопительного сезона личный состав был переселен из «общежития No I» в «общежитие № 5».

Но после переезда на новое место, то есть в старинную казарму, пошли неурядицы и разборки.

Впереди, за весной-красной и летом (опять-таки красным, невзирая на новые веяния), просматривалась грядущая зима 1992–1993 годов, а также новые, еще более крутые цены на топливо. Поэтому едва прибыло в часть неоперившееся пополнение и было поселено по обычаю в одном конце «общежития № 5», как в другую половину был брошен ударный отряд «дедов»-дембелей. Их оказалось достаточно, чтобы за одну неделю соорудить в северном крыле казармы полный набор необходимых помещений для одной роты, а за вторую — построить точно такую же систему и в южном крыле, откуда рядовых необученных оперативно переселили в северное. «Деды» со свистом покинули ряды войск, оставив их наедине с проблемами переходного периода.

После этого уже и командиры рот стали глядеть друг на друга волками, несмотря на то, что до того вполне прилично относились друг к другу. А соответственно и все прочие офицеры стали проявлять лишнюю нервозность, если речь шла о нарядах, караулах и прочих случаях, где происходило соприкосновение интересов. В нарядах и караулах шли постоянные разборки во время приема-сдачи.

Командование части пыталось примирить между собой оба подразделения, но ничего толкового у него не получалось. Драки между солдатами стали почти обычным явлением, и, хотя они не доходили до опасной черты, за которой начинается то, что называется «массовыми беспорядками», не было никакой уверенности в завтрашнем дне. То есть большая буза могла произойти со дня на день. Теперь надо было удивляться не тому, как могла из-за сущей ерунды развиться уже нешуточная вражда, и не тому, что из-за какого-нибудь очередного пустяка произойдет большой мордобой, а тому, что этот мордобой пока еще не произошел. Сменили друг друга несколько призывов, но вражда не унималась. Назначили командира первой командиром второй и наоборот. Но и из этого толку не вышло. Оба начали смотреть на проблемы из другой канцелярии, но точно так же, как и прежде. Каждый считал, что его ребята были молодцы, а у преемника дрянь. Получив под команду «чужих», оба ротных начинали думать, что, попав в «хорошие руки», их новые подчиненные исправляются, а прежние, угодив под команду «козла», портятся. Не принесли облегчения ни перевод из роты в роту половины их личного состава, ни обмен старшинами.

Когда началась война в Чечне, то кадрированную часть не тронули. Правда, командиру неофициально намекнули, что не худо бы подыскать отделение добровольцев для пополнения одного из сводных мотострелковых батальонов, который уже находился на Кавказе. Хотя это было и не жесткой обязаловкой, а так, просьбой о дружеской помощи, поскольку округу спусти ли приличную разнарядку на «горячую точку». А наскрести по частям нужное число более-менее пригодных для дела пацанов оказалось трудновато.

Нет, дело было, конечно, не в том, что не хватало желающих. Как ни странно, но не так уж и мало было пареньков, которые хотели поиграть со смертью. Одни из самоутверждения, другие от легкомыслия, третьи от злости, четвертые от тоски, пятые от того, что «за державу обидно». Но поди потом докажи мамам, что их сынок действительно сам напросился. Ведь если маме привезут, не дай Бог цинк, то сам парнишка уже ничего не скажет. Но найдется другой, который, побегав под пулями, померзнув в степи на ветру или, наоборот, крепко погревшись от горящей «брони» и прокляв тот день, когда выбрал такую судьбу, скажет, что его заставили записаться «добровольцем». Весело будет, если этой мамочке суд удовлетворит иск? Миллионов на сто, например?

Нет уж, брать — так сирот. Процент детдомовцев в армии нынче здорово вырос. Потому что если родителям сын не в тягость, его в армию так просто не отдают. А когда нет этих родителей, которые справку от врача купят или военкому посулят, что им крутые займутся, то можно такого призывника и в солдаты взять без особых проблем, и спокойно посылать пацана хоть черту в зубы. Жаль только, что тех, кто родителей имеет, все-таки намного больше.

О том, что из части будет набор на войну, все, конечно, узнали быстро. В обеих ротах уже знали насчет командирской идеи набрать детдомовцев. Всего их было семеро. Трое в первой роте и четверо во второй. А нужно было минимум восемь. И тогда, поглядев повнимательнее личные дела, нашли еще одного рядового Русакова Валерия Юрьевича, 1976 года рождения, русского. Отца у него не водилось, а мать в период прохождения сыном военной службы была осуждена по статье 108 «Умышленное тяжкое телесное повреждение» на пять лет лишения свободы. Подралась с собутыльницей во время совместного распития и располосовала ей лицо ножом.