Душегуб - [8]
— Вот — Франц Карлович. Он многое знает.
Немец с любопытством смотрел на безусого пацана, сидящего за барским письменным столом.
— Я вас слущаю, молодой человек, — преувеличенно вежливо обратился он к Денису.
— Франц Карлович, меня интересует цена пожарного насоса.
— Защем вам?
— Так вы знаете цену, или не знаете? — Хитро прищурился Денис.
— Знаю. До тридцати пяти рублей серебром.
— Спасибо.
И немец подался по своим делам.
Варвара ждала.
— Смотрите, Варвара Ильинична, к примеру — засуха. Но тут же у вас… то есть у нас, река. И все посевы недалеко от неё. Я же по карте имения посмотрел. Все посевы вдоль реки, а дальше леса, а ещё дальше каменная пустошь. Простая вещь — водовозная бочка, пожарный насос, бригада поливщиков из двух… Пусть даже трех человек.
Тут, чуть ли не бегом, вернулся Франц.
— Я понял, щего хощет этот мальщик! Он хощет поливать посевы!
— Не только посевы, но и огороды.
— Река! — соображал немец. — Вода! Пожарная бощка! Это… Это ощень умно! Ощень!
Денис поинтересовался:
— То есть, вы меня поддерживаете?
— Надо пробовать. Надо испытать. Надо делать этот… Эксперимент. Но, думаю, этот идея хороший. Перспективный.
— Спасибо, — поблагодарил Денис за поддержку. И уставился на Варвару.
Та выпроводила немца и уселась за стол напротив Дениса.
Тот поинтересовался.
— Тридцать пять рублей серебром, для вас большая сумма?
— Конечно, большая! Я за Жасмин отдала двести рублей ассигнациями. Это примерно столько же…
Посмотрела на удивлённого Ивана.
— Жасмин — это моя лошадка трёхлетка. Буланая кабардинка.
— Ага. Понятно. Но, можно в чем-то себя ограничить. Ограничить сейчас, с тем, что в будущем доход повысится.
— Есть у меня, Ваня, запас. Есть… Триста тысяч ассигнациями в государственном банке… И… — помялась — и четыре с половиной тысяч серебром здесь. И золотом семьсот рублей.
— Варвара Ильинична, если деньги с умом вкладывать в дело, они начнут приносить деньги. А лёжа в сундуках они бесполезны.
— Да я понимаю. Не дура… Ладно. Тридцать пять рублей — не такая уж и страшная сумма. Ещё за бочку и за телегу придётся рублей шесть выложить.
— А у нас никто бочки и телеги не делает?
— Нет, — вздохнула женщина, — не делает.
Во дворе заржала лошадь.
Варвара Ильинична выглянула в окно.
— Помяни чёрта, так он — тут как тут.
И объяснила Соколову:
— Ливанов прикатил.
— Если он вам неприятен, так прогоните его.
— Нельзя, Ваня. Нельзя. Традиции дворянского гостеприимства…
В кабинет ввалился здоровенный мужик.
— Варвара Ильинична! Вот вы где! Здоровьичка желаю! Как вы тут, без меня?!
Хозяйка улыбнулась.
— Здравствуйте Григорий Семёнович. Проходите в гостиную. Я отдам последние распоряжения и приду.
Гость был шумным. Очень шумным. Громогласным.
Иван подсчитывал расходы на «усадебное пропитание» и прислушивался к разговору в столовой.
Варвара громко произнесла:
— Не стоит, Григорий Семёнович… Не нужно этого делать!
Ахнула, взвизгнула.
Денис быстро вошёл в столовую. Гость сграбастал госпожу Гагарину и, повалив на стол, целовал её лицо и шею. И как уж Варвара Ильинична не отбивалась, справиться с этим медведем не могла.
Соколов спокойно и негромко сказал:
— Григорий Семёнович, отпустите хозяйку.
Ливанов вспыхнул, лицо пошло красными пятнами. Ещё бы! Какой-то сопливый крепостной ему указывает. Но напоролся на спокойный взгляд Дениса, взгляд хладнокровного и уверенного в себе убийцы, и как-то… сдулся.
Он одернул костюм и обратился к барыне:
— Варвара Ильинична, почему вы манкируете мной?
Варвара, красная как свёкла, оправляла платье. Отошла в сторону Дениса и ткнула пальцем на дверь.
— Григорий Семёнович, я прошу вас покинуть мой дом…
Тот усмехнулся.
— Да куда же я на ночь глядя. Волки по лесам шалят. Позвольте я уже у вас… Переночую, так сказать.
Варвара поджала губы, посопела сердито.
— Хорошо. Глаша, постели гостю в библиотеке, на софе.
И вышла нахмуренная.
— Ваня, за мной.
Зашла в свою спальню.
— Ваня, я подозреваю его в нехорошем.
— Ну, это понятно. Я думаю, Маргошу надо на ночь поселить в вашей спальне.
— Полагаю, этого недостаточно. Сегодня ты останешься у меня, и будешь охранять мою честь.
— Как прикажете, Варвара Ильинична.
— Ночь сидеть и не спать, тебе, с твоей спиной, — тяжело. Поэтому, постелешь зипун у порога. Я бы попросила Глашу, но у неё дети маленькие дома. Их оставлять нельзя. В доме никого. А я… Я боюсь.
— Слушаюсь, Варвара Ильинична. Как скажете. И это… Ничего не бойтесь.
Денис спал у порога на огромном овчинном тулупе, лёжа на животе, не раздеваясь, накрывшись тканым покрывалом.
Среди ночи, дверь открылась, и Ливанов наступил на спину лежащего мальчишки. Соколов взвыл от боли. А Григорий потерял равновесие и грохнулся на пол.
Чиркнула спичка, Гагарина зажгла свечу.
И тут гость заорал благим матом. Маргоша, собачка, чуть больше кошки, рыча, вцепилась ему в ногу. Варвара, в одной ночной сорочке, вскочила, схватила собачонку и тянула её от Ливанова. Но острые как иголочки зубки крепко держали добычу.
Григорий Семёнович, вопя, отбрыкивался от животного и, наконец, освободился от мёртвой хватки. В одной нательной рубахе и подштанниках он валялся на полу, держась за прокушенную ногу и причитал:
На тему — вселенная S-T-I-K-S. Павел Дугин проснулся от резкого звука. Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы — десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова. Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял — Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы. И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё бы не определить, он же охотник. Заядлый. — Что за херня?! Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.
Утречко выдалось славное. Теплое, тихое, ясное, ласковое. Слышно было, как над метёлками гиацинтов жужжат пчёлы. Кошка дремала, блаженно развалившись на крыльце. А вот техника, увы, подвела. Вакуум-насос на доилке сдох и две коровы пришлось выдаивать вручную. Отправив свой маленький гурт в стадо, Антон отвинтил насос с тележки и, устроившись на уличном столе под навесом, разобрал его, чтобы выяснить причину. Уплотнение полетело. Вот, зараза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Корона», подлая тварь, на ранних стадиях плохо ловится. Прыгнуть через океан ей ничего не стоило: от прибрежных городов США до Шанхая, главной базы Восточного флота КНР, часов двенадцать пути. И откуда пошла инфекция, кто кого первым заразил, для нас не играет роли. Если ты начальник разведки флота, то обязан думать и действовать так, словно весь мир уже подцепил вирус, и китайские моряки в том числе. И принимать меры.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.
Рецепт нескучной жизни очень прост! К шпионским делам добавим тайны прошлого и внезапно объявившихся родственников, приправим всё это неожиданно вспыхнувшей страстной любовью, а в довершение, словно вишенка на торте, — тёмная игра, правила которой известны лишь ректору академии. Сыграем?