Душегуб - [19]
— Ну почему же не придумали. Это я тут — по-старинке. Люблю это дело. А вообще-то есть нагрузочный костюм Бодикрафт.
— А что за костюм?
— Давай я его завтра принесу, а ты уже оценишь.
На том и договорились. Только Соколов поинтересовался.
— И ещё, это… Блокноты есть? И ручки?
— В тумбе под монитором.
Денис пошёл в спальню.
От двери Варя метнулась в постель и притворилась спящей.
Денис понял — подглядывала.
— Варвара Ильинична, не притворяйтесь. Я всё вижу.
Подошёл к ложу.
— Вставай, Варенька. Я есть хочу. Пойдём, позавтракаем.
Варвара открыла глаза. Задумчиво смотрела на Соколова.
— Что, Варя?
— Ты, только что, хватал голую женщину, крутил её…
— Голую? А-а, ну да… Ну?..
— Она тебе нравится?
— Нравится, конечно. Она умная, сильная, настойчивая. Красивая.
— Конечно. Я не такая… — огорчилась Гагарина.
— Конечно, не такая. Ты красивее. И я тебя обожаю… Ты хочешь быть похожей на Бетти? Я имею в виду её физическую форму.
Варя задумалась.
— Всё же она несколько мужиковатая… Дерётся как кошка. Бросается на тебя.
Посмотрела на Дениса вопросительно.
— А я что — могу стать такой же сильной?
— Конечно. Для этого в том зале железяки и стоят.
Они пошли в столовую-кухню, где уже хозяйничала Бетти. А Рыжов сидел за столом и что-то наговаривал, считывая информацию с монитора. Гудела микроволновка.
Денис посадил Варю на стул, а сам подошёл к окну.
Дом стоял на склоне горы. Уровнем ниже краснела черепицей присыпанная снегом тройка соседских жилищ. А ещё ниже несколько домиков, белых и кремовых, ухоженных и чистеньких, образовали небольшой хутор.
У самого подножия склона, километрах в двух, расположился целый поселок, мимо которого пролегало пустынное четырёх-полосное шоссе.
За дорогой, прямо сразу за ней, в низине, белели снежным одеялом квадраты то ли полей, то ли огородов, разделённых лесопосадками. Дальше склон, покрытый елями и соснами, плавно уходил вверх, всё круче и круче, поднимаясь к голым каменистым вершинам.
Благодать. Хотелось выйти и вдохнуть морозного воздуха.
— Сколько на улице?
Бетти ответила:
— Минус четыре.
— Хочу на воздух.
— Сначала поешь, — Бетти достала из печки румяную тушку крупной птицы и продолжила:
— Вон в том холодильнике порошковый протеин в разных составах. Три столовые ложки на двести граммов молока. Пару раз в день себе смешивай. Приступайте, я сейчас.
— Угу, — согласился Денис и сел за стол.
Он взялся разделывать индейку, потом взял ножку и спросил:
— Никто не возражает?
— Да ешь, не спрашивай, — успокоила Бетти.
Варя сидела и растерянно смотрела то на стол, то на Дениса.
До него дошло — в чём затруднение Гагариной. Она привыкла, что на стол «подают». Шепнул ей на ушко:
— Варвара Ильинична, не стесняйтесь. Просто берите то, что вам нравится. Тут все ухаживают за собой сами.
И принялся за окорочок, намазывая его сладким горчичным соусом.
А Лодж поставила перед Варей тарелку с горячей кашей. Объяснила:
— Гречневая каша с мёдом. Тебе будет очень полезно.
Гагарина набирала кашу десертной ложечкой и галантно клала её в рот. Денис не выдержал, выбрал кусок грудки побольше, положил на Варину тарелку.
— Варвара Ильинична, вам надо съесть вот это.
— Но… Это много.
Соколов указал вилкой в сторону Бетти. Та решительно наяривала половину грудки, поливая её кетчупом.
— Вот так кушает настоящий спортсмен.
— Но я же не этот… не спортсмен…
— Будешь, — решительно отрезал Денис.
По окончании завтрака Лодж вытащила из печи четыре больших стеклянных кружки. С горячим апельсиновым соком! Вот такого Денис не видел никогда. Но на вкус вполне прилично.
Прихлёбывая напиток разговорились.
Дениса интересовало многое. Например — что такое темпоральный карман. Что такое пик времени. Да и вообще, всё, что связано со временем.
Владимир объяснял:
— Вот смотрите. Предположим, есть наклонный жёлоб, длиной примерно… Ну, примерно, — километр. На его поднятом конце — бак с водой.
Осмотрел аудиторию, все внимательно слушали.
— Открывают заслонку, вода бежит в жёлоб и течет по нему вниз. Вот это и есть время. Сейчас…
Он вышел и вернулся с листами обычной бумаги и чем-то вроде карандаша.
Нарисовал коричневый жёлоб, в нём лежала синяя колбаса воды.
— Это замерший момент времени. Вот это, — он провёл черту по краю водного потока, — пик времени. Именно здесь находятся время-формирующие события. Возникает «эвентайм»… — пояснил, — событийно-временная плоскость. Это как конец потока, но шириной с бесконечность. Это понятно?
Все покивали. Рыжов продолжил:
— Вот до этого места у мира есть будущее. Если мы находимся вот здесь, то легко можем передвигаться по времени и сюда, и обратно. То есть — и в прошлое, и в будущее. А у этой точки будущего нет. Оно ещё не появилось. Эта точка и есть пик времени — «пиктайм».
Денис спросил:
— То есть — в самом потоке, который уже образовался, мы можем передвигаться в любом направлении?
— Да.
— А как?
— Вас интересует техническая составляющая?.. Это сложно. Очень сложно. Никто до конца не понимает этого механизма. Как бы объяснить… Ну, например, никто до конца не понимает, что такое подъёмная сила крыла, но все ею бессовестно пользуются. Самолёты — летают, парусники — плавают… Так и тут.
На тему — вселенная S-T-I-K-S. Павел Дугин проснулся от резкого звука. Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы — десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова. Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял — Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы. И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё бы не определить, он же охотник. Заядлый. — Что за херня?! Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.
Утречко выдалось славное. Теплое, тихое, ясное, ласковое. Слышно было, как над метёлками гиацинтов жужжат пчёлы. Кошка дремала, блаженно развалившись на крыльце. А вот техника, увы, подвела. Вакуум-насос на доилке сдох и две коровы пришлось выдаивать вручную. Отправив свой маленький гурт в стадо, Антон отвинтил насос с тележки и, устроившись на уличном столе под навесом, разобрал его, чтобы выяснить причину. Уплотнение полетело. Вот, зараза.
Судьба... Можно ли ее переписать, изменить, обмануть?.. Можно ли самостоятельно стать кузнецом своего счастья? Минако Айно - красивая девушка, перспективная певица, её жизнь размеренна и стабильна. У неё есть все, чего можно желать: любимый, друзья, работа. Но, в один прекрасный день судьба решает внести свои коррективы. Сможет ли воин любви и красоты победить в схватке с судьбой и обрести свое счастье? Поможет ли вера добиться любви?
Планета, которая уже тысячу лет давала меморианам свою энергию, больше не может справляться со своей ролью, и мир-оболочка рушится. Ада и подумать не могла, что окажется в самом эпицентре этого незнакомого мира. Ей предстоит доказать всем, чего она стоит и разобраться, кто же решил уничтожить её судьбу.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Хороший юмор — всегда в цене. А если юмор закручивает пируэты в компании здравого смысла — цены этому нет! Эта книга и есть ТАНЦУЮЩИЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Мудрая проза и дивные стихи. Блистательный дуэт и… удовольствие обеспечено!