Душегуб из Нью-Йорка - [64]

– Джентльмены, снимите наручники. И пожалуйста, прекратите этот балаган, – простонал человек на кровати.

– Как вас зовут? – стальным голосом осведомился лейтенант.

– Сэм Эшли. И да, я работаю в Агентстве газетных вырезок. И этих двух господ я тоже видел. И кассир у нас мистер Вульф. И у меня был сводный брат Морган, пропавший в 1915 году. Это легко проверить. Но я никакой не Морлок, не кадавр и не вампир. Перестаньте, пожалуйста, мучить и без того мои калеченные руки. Я не собираюсь скрываться. Я заинтересован в том, чтобы снять с меня эти нелепые подозрения.

– Ладно, – кивнул Нельсон полицейскому. – Сними с него оковы.

Подчинённый щёлкнул ключом и освободил руки задержанному.

Баркли подошёл вплотную к Эшли и прошептал:

– А вот сейчас я проверю твою речь, санфранцисканец… Ну-ка скажи «Сан-Франциско»! Или «don't you», «you are»… Ну! – Он замахнулся. – Быстро!

– Мистер Баркли, вы в своём уме? – несмело выговорил Эшли. – Вы же дружили с моим братом. И один раз даже видели нас вместе, помните? На выставке «Панама-Пасифик»… А что вы сейчас со мной творите? Как вам не стыдно? Вы прекрасно осведомлены о том, что я, как и вы, родом из Сан-Франциско. Зачем насмехаться над моим произношением?

– Вот же хитрая тварь! – потряс кулаками Баркли и, вытаращив глаза на Эшли, заорал во всё горло: – А откуда у тебя в комнате моё золото? Отвечай, скот! А не то я тебя придушу вот этими руками…

– Мистер Баркли, прошу вас успокоиться, – вмешался лейтенант.

– Я понятия не имею, чьё оно! – завопил в ответ Эшли. – Появился какой-то итальяшка со своей бандой. Выгрузили всё в мою комнату. И сказали, что прикончат меня, если я перешагну порог этого дома. А дорога здесь одна. Я испугался. Думаю, если поеду, обязательно наткнусь на этих разбойников. Убьют ведь!.. Слава богу, вы появились, освободили. – Он повертел головой, как скворец на ветке, улыбнулся и сказал: – Спасибо вам, что спасли меня от верной гибели. По здешним лесам много лихих людей шастает…

– Парни, обыщите всё вокруг, – приказал Нельсон подчинённым. – Мне кажется, что это ещё не все сюрпризы на сегодняшний день.

Полицейские кивнули и вышли из комнаты.

– Я ценю актёрское мастерство задержанного, – вымолвил Ардашев. – Но улик слишком много, чтобы мистер Эшли от них отвертелся. Вы же не будете отрицать, что следовали за мистером Баркли по Европе? Это легко установить.

– Ни за кем я не следовал. Действительно, недавно я вернулся из поездки, но разве это противозаконно?

– Лейтенант, – продолжал Ардашев. – На сиденье «Рено» лежат перчатки, правая не имеет трёх пальцев. Кожаные перчатки оставляют следы на предметах так же, как и отпечатки пальцев. По словам комиссара криминальной полиции Берлина Питера Шульца, судебный эксперт сделал фотографии отпечатков на солонке с ядом и салфетке, лежавшей на столе, где сидел неизвестный англоговорящий посетитель. Отпечатки больше обычных и, судя по рисунку, оставлены кожаными перчатками. Если они совпадут, это будет доказательством преступления, совершённого мистером Эшли в ресторане «Дрессель» в Германии, когда был отравлен немецкий судья. Для электрического стула вполне хватит одного этого доказательства. Стоит лишь получить эти фотографии из Берлина. Насколько я знаю, по действующим законам преступления граждан Америки, совершённые за границей, подпадают под юрисдикцию уголовного законодательства США.

– Вы правы, мистер Ардашев.

– Причастность мистера Эшли к шантажу и вымогательству мистера Баркли, а также к краже документов из его каюты на пароходе «Роттердам» доказывается проще простого. Во-первых, следует провести опознание подозреваемого барменом отеля «Галифакс», передавшим шантажисту конверт с чеком на две тысячи долларов. Во-вторых, Сэма Эшли опознает служащий таможни, куда мистер Эшли явился, надеясь получить золотой груз, прибывший на пароходе «Балтимор». В-третьих, графологическая экспертиза подтвердит идентичность весьма своеобразного почерка мистера Эшли и человека, написавшего собственноручное письмо мистеру Баркли после суда об избрании Лилли Флетчер меры пресечения. В-четвёртых, нет сомнения в том, что первые шесть писем с угрозами, отосланных мистеру Баркли, были напечатаны на пишущей машинке с заменяемыми клише конструкции Джеймса Хаммонда. Уверен, что таковая найдётся в Агентстве газетных вырезок. Наверняка эксперт обнаружит общие признаки (потёртости, сколы и выщерблены), позволяющие засвидетельствовать идентичность литероносителей в тексте писем и на разных клише, относящихся к конкретной пишущей машинке.

– А отравление Алана Перкинса, покушение на жизнь, а затем и убийство Эдгара Сноу, подтасовка обвинения Лилли Флетчер и попытка взорвать меня бомбой, присланной в посылке!.. – вскричал Баркли. – За это его будут судить?

– Какой наглый оговор! Я честный человек и дорожу своей репутацией, – спокойным тоном парировал Эшли. – Мистер Баркли, вы в своём уме?

– Откровенно говоря, уличить его в этих преступлениях будет сложно. А вот соучастие в разбойном нападении на таможенный склад в Бруклинском порту, убийство охранника, перевозка и хранение похищенного груза уже доказаны, поскольку золото найдено в доме подозреваемого, – резюмировал Клим Пантелеевич.