Душегуб - [2]
Тыкая строчку за строчкой, он повторял: «Видно?».
Сначала была девятая, потом седьмая, шестая, и так далее до первой. Тыкая все выше и выше, врач хмурился, так как Кай все время молчал, и смотрел куда-то немного в сторону отрешенным взглядом.
— Что, и эту не видите? — офтальмолог тыкнул на самую первую и самую большую букву «Ш», на что Кай спокойно дал ответ «нет».
Сергей Юрьевич покачал головой: у него зрение еще хуже, чем у предыдущих ребят.
— Так, пройдем в темную комнату.
Повторилась та же процедура: парень встал со стула и, «прощелкал» к темной комнате, в которой уже ждал врач, сидя на стуле перед щелевой лампой, на которую надо ставить подбородок и прижимать лоб к проспиртованной холодной железячке.
Парень сел на стул, нащупал рукой углубление для подбородка и незамедлительно поставил его, прижав лоб.
Только включив яркую лампочку, Федотов спросил:
— Расширяли зрачки?
Сквозь стиснутые зубы парень ответил:
— Нет.
— Хм, что же это… — нахмурился врач — зрачки парня полностью не реагировали на свет, отключая прибор, — садись сюда, посмотрим глазное дно.
Оба пересели за стол, на левом верхнем углу которого сияла яркая лампа. Только поднеся зеркальце к своему глазу, а увеличительное стекло к глазу парня, врач ужаснулся, едва не выронив приборы из рук:
— Матерь божья…
Посмотрев еще секунд десять, врач положил приборы на стол и снова с ужасом воскликнул:
— Господи, парень, ты же слепой…
— Ну да, — снова холодно ответил Кай.
И только сейчас, глянув на парня, Сергей Юрьевич осознал, почему у него был такой отрешенный взгляд. Вот только он не понимал некоторых вещей: неужели он пришел сюда один? Как он вообще это сделал, если не видит, да и где его трость, и темные очки? Хотя, если вспомнить, он прекрасно обходится и без них, ведь он, будучи первый раз в кабинете, ни разу не задел ни одного стула или чего-либо еще, а ведь в кабинете окулистов стоит много всяких непонятных штуковин для обычных людей, далеких от офтальмологии. Все вопросы отошли на второй план, а пациент и врач сидели уже минуту молча в темной комнате. Подумав, что это неэтично, держать его тут, Сергей Юрьевич предложил пройти обратно в кабинет, и стал внимательно следить за действиями Давыдова, оставаясь на месте. Парень щелкнул, потом встал и прошел как самый обычный человек сначала к выходу из темной комнаты, а потом и к столу Федотова. У офтальмолога аж челюсть отвисла: он здесь первый раз, а каким-то образом догадался, где стоял стул, при этом он шел не на ощупь, а просто щелкая. Гадкая у него, все-таки, привычка, ей богу… Следом за ним проследовал на свое место врач. Грузно сев за стол, он поставил локти и положил подбородок на скрещенные руки:
— Как же ты учиться будешь?
— А в чем проблема?
— Ну, ты же не видишь, как ты собираешься писать?
— Как-нибудь, — уклончиво ответил Кай.
— Ну, а как ты будешь ходить на пары, по самому институту?
— Ноги у меня пока в порядке, разве нет?
— Не в этом дело, ты ведь слепой…
— Да, но пока вы не осмотрели меня, вы не могли этого сказать. Вам даже это в голову не пришло.
На это у Федотова ответов не нашлось: и вправду, будущий студент первого курса вел себя как самый обычный подросток, даже имел свою особую вредную привычку, поэтому он даже с небольшой радостью сообщил ему, что он прошел медкомиссию и сказал подойти в пятницу к десяти часам за справкой к нему в кабинет. Кай вышел из кабинета, все так же щелкая, оставив в небольшом шоке и недоумении Сергея Юрьевича Федотова, который имел дело не с одним слепым пациентом. Он совсем забыл счет времени, думая о чем-то про себя, пока дверь не скрипнула и на пороге появился его старый друг Николай Александрович Артемьев — «кожник»:
— Сергей Юрьевич, вы когда на обед?..
Федотов был так погружен в свои мысли, что даже не глянул на Николая.
— Серега, блин, ты чего грузишься?
— А?.. — резковато переспросил офтальмолог. — Да нет, ничего… Ты чего хотел-то?
— Ну нифига себе! У нас обед, все тебя ждем, вон, даже Наташка твоя раньше тебя пришла!
— Вот, блин, забыл! Извини, Колька, чего-то меня жара разморила.
Поднявшись со стула, Сергей потянулся, размяв затекшую спину, плечи и пятую точку, и вышел вслед за Артемьевым, закрывая за собой дверь на ключ. Проследовав во врачебную «комнату отдыха», Артемьев, вечный холостяк, плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу и положил локти на спинку кресла, откинув голову назад:
— Ах, лепота!.. — скопировав и фразу и тон, выдохнул кожник.
Офтальмолог же чмокнул в губы стройную белокурую Наташу — невролога и они сели рядом, потянувшись к кружкам горячего чая, который ждал их уже на столе.
Артемьев все не мог остановиться и доканывался до друга:
— Так что с тобой?
— Да, понимаешь, просто пациент странный попался… — устало отмахнулся Сергей.
— Че, наглый, взятку давал? Ты хоть не отказался? — как всегда придумал что-то свое Николай.
— Да какая взятка! Ты что! А если бы и была, ты же меня знаешь!
— Ну и дурак, — рассудил Николай с улыбкой.
— Иди ты!
— Ладно, извини… Так все же?
Окулист хмыкнул:
— Представляете, двадцать минут до обеда, я уже собираюсь уходить, как заходит какой-то парень проходить медкомиссию. Шрам на лице, — он провел пальцем по лицу сверху вниз, — и представляется Давыдовым Каем.
Хладнокровный Убийца и ребенок в душе… Романтично, неправда ли? Это не описание злодея или антагониста, это — наш главный герой. А может ли Убийца быть главным героем, спросите вы, нет? А если тем человеком, кто попытается его изменить окажется очаровательная спутница? Ну а тогда если он сам изменится, пускай и не по своей воле? Все еще нет?Тогда, значит, что все мы очень плохо знаем великого Мастера, имя которого будет звучать на устах у детей, а после его смерти о нем напишут невероятные легенды.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.