Душа осьминога. Тайны сознания удивительного существа - [55]

* * *

Чудесная среда — это день, когда я посещаю Кали и Октавию. И именно в среду мы собираемся совершить ночное погружение с катера. Это лучший шанс за всю поездку увидеть осьминога в среде его обитания. Всех беспокоят мои уши. Майк и Роб считают, что у меня все будет хорошо, но Дорис и Барб убеждены, что мне стоит отказаться от первой утренней сессии, которая будет достаточно глубокой, больше 20 метров. После этого будет еще одно погружение после обеда, затем в сумерки и, наконец, ночью.

Я еду на катере вместе с остальными, но решаю пропустить первый заплыв. Как жаль, что я не увижу зеленых мурен, черепах и акул, которых посулил нам Франциско. На море стоит небольшое волнение, и в этом месте проходит сильное течение. Все торопятся шагнуть за борт, чтобы скрыться под большой волной. Но у Дорис что-то не так со снаряжением. Оказывается, у нее неправильно прикреплен шланг для поддува жилета-компенсатора. Двое членов команды бросаются ей на помощь, как техники «Формулы-1» на пит-стопе, но, когда она наконец ныряет, других уже не видно. Я с беспокойством пытаюсь разглядеть, нашла ли она остальных, но — то ли волны, то ли пузырьки воздуха тому причина — это бесполезно: мой любимый инструктор и остальные друзья бесследно канули в водную пучину. Катер движется дальше, чтобы выгрузить еще одну группу. Хотя я и знаю, что Дорис — опытный дайвер, я все равно беспокоюсь.

Капитан разделяет мою тревогу. Закончив со второй группой, он разворачивается, чтобы вернуться на то же место. Но воды буквально переполнены катерами и дайверами. Где же наша группа? Внезапно мы замечаем длинный тонкий буй — надувную оранжевую «сосиску безопасности», рядом с которым плавает Дорис. Что с ней случилось?

Она в полном порядке и, как обычно, жизнерадостна, но потеряла группу. «Я искала их повсюду, — спокойно говорит она, вылезая на палубу, — но их нигде не было. В конце концов я поняла, что вряд ли их найду. Я плаваю с этой сосиской уже четыре года и еще ни разу ее не использовала!» — жалуется Ди.

Члены команды пытаются разглядеть пузырьки на воде, чтобы найти остальную группу. Наконец, они ее находят, и воодушевленная, как всегда, Дорис невозмутимо прыгает к ним.

Из-за зыби на море и сильного течения многие дайверы сталкиваются с той же проблемой, что и Дорис, и далеко не все воспримут это с такой легкостью, как она. Во время второго погружения нашей группы, которое я тоже пропустила, я вижу на воде больше «сосисок», чем в немецкой мясной лавке. Мы спасаем одного бедолагу — пожилого джентльмена, который пребывает в полной растерянности от случившегося. «Обычно, когда я поднимаюсь на поверхность, моя лодка всегда на месте!» — обескураженно бормочет он. К сожалению, он не помнит ни названия лодки, ни имени ее владельца. У нас на катере есть свободное место, поскольку мы потеряли одного незадачливого паренька, прозванного нами Засранцем, после того как пару дней назад его стошнило. Но не за борт, как это делают нормальные люди, а на палубу, что провоцирует рвоту у остальных. Позже мы отыскали его на другом катере, в который он залез по ошибке. Со временем мы находим лодку потерявшегося джентльмена и забираем нашего неудачника, который умудряется забыть свой пояс с грузами на другом судне.

«Если днем столько дайверов теряют ориентиры, — с тревогой думаю я, — что же будет ночью?»

* * *

Для погружения в сумерках мы встречаемся на пирсе в три часа дня. «До нашего места час пути. Оно называется Далила, — говорит Франциско. — Опускаться ниже 18 метров там не имеет смысла. Пока рано и будет довольно светло, но все равно возьмите с собой фонарики. Заглядывайте в кратеры. В это время дня можно увидеть черепах, плывущих на юг, акул-нянек, которые ищут место для сна, и рыб-попугаев. Если чувствуете, что вас подхватывает течение, держитесь ближе к рифу, договорились?»

Я молюсь, чтобы мои уши меня не подвели.

Я опускаюсь очень медленно, под зорким взглядом Дорис, постоянно выравнивая давление в ушах. Внизу я сигналю ей «все в порядке» и вижу, что другие также смотрят на меня. Сорок минут, полет нормальный, и, хотя мой компьютер показывает, что я погрузилась ниже 29 метров, я чувствую себя отлично. Никакой боли, только восторг, ведь за мной по пятам следует крупный луциан-парго. По мере того как вода становится все темнее, я чувствую себя все более уверенно. Меня переполняет радость: я справилась! Теперь все, что мне нужно, — это сотрудничество со стороны осьминогов.

* * *

Становится темно и холодно. Мы час сидим в лодке, ожидая, когда из нашей крови уйдет накопившийся азот. Мы с Дорис кутаемся в одно полотенце, дрожим от холода и хихикаем. Но потом я начинаю нервничать. Мои уши, ночь, темнота, открытый океан…

Франциско проводит краткий инструктаж:

— Мы почти прибыли, — говорит он. — Это место называется Парадизо, то есть рай. Это лучшее место для ночного погружения во всем Косумеле. Я думаю, сегодня нам повезет с акулами и осьминогами. Но каждую ночь бывает по-разному. Например, в полнолуние здесь много осьминогов. Они ведь хищники и выходят на охоту, потому что лучше видят в лунном свете. Однако лобстеры в это время предпочитают оставаться в норах. Здесь также можно увидеть огромных крабов. И гигантских кальмаров. А еще острохвостых угрей, очень похожих на змей. Их много на рифовом склоне.