Душа на осколки - [5]
Все в этой комнате казалось нереальным и неправильным в своем богатстве. Слишком большая кровать, водруженная зачем-то на пьедестал, слишком шикарный шкаф у противоположной стены, украшенный невероятными резными узорами, слишком мало напоминает лампа на тумбочке свечу, которой приходилось довольствоваться Альме вечерами в своем углу, готовя задания на завтра…
Из раздумий девушку вывел тихий стук в дверь.
— Госпожа, позволите? — послышался скорей писк, чем голос взрослого человека. Альма же подскочила с кровати, разыскивая взглядом ту самую госпожу, к которой обращаются из-за двери. Но комната продолжает хранить молчание, а значит… Непроизвольно выдохнув, девушка подошла к выходу.
Госпожа… Никогда в жизни девушка не думала, что к ней обратятся так.
Свет из коридора ударил в глаза. В этом доме не чурались использовать магию, даже растрачивая ее на освещение.
У двери стояла девушка, на вид — чуть старше самой Альмы. И стоило последней открыть глаза после того, как она непроизвольно сощурилась от слишком яркого света, как пришедшая уже опустила голову, слегка присев. Как перед госпожой.
— Я пришла вам помочь принять ванну и одеться к ужину.
— Что? — наверное, это слово слышали от нее чаще других в последнее время, но еще ни разу Альма не получила ответ на свой вопрос, а потому подобное грозило повториться еще не раз.
— Я пришла вам помочь, госпожа, — девушка склонила голову еще ниже, повторяя объяснение немного тише.
— Я не… — Альма сама еще не знала, что собирается ответить: что не является госпожой или что не нуждается в помощи, но собеседница договорить ей не дала.
— Пожалуйста, — она лишь на миг вскинула полный мольбы взгляд, а потом опять уставилась в пол. — Мне велено, госпожа. Если я скажу, что вы меня отправили, лорд будет недоволен, пожалуйста…
Раздумывала Альма не больше мгновения. К несчастью, ей знакомо чувство, когда тобой недовольны.
Никогда она не была достаточно прилежна в учебе, молитвах, жизни. Причиной тому было не отсутствие стараний, она старалась, очень. Всегда старалась даже больше, чем подруги по несчастью, просто в ее жизни ничто не могло быть идеальным. Все имело червоточинку.
— Проходи, — отступив обратно в комнату, Альма позволила девушке войти.
Лишь на первый взгляд барышня показалась Альме робкой, скромной и запуганной. Оказавшись в комнате, та будто преобразилась. Щелчок пальцами и тут, как и в коридоре, загорается яркий свет, а незнакомка, уперев руки в боки, обводит комнату серьезным взглядом.
Не слушая протесты, она увязалась вслед за Альмой и в смежную ванную, вот только от помощи в банных процедурах еще вчера послушница безапелляционно отказалась, выставив новую знакомую за дверь.
Та, конечно, попыталась сопротивляться, но посчитав, что может пока приготовить необходимую одежду, сдалась.
Заперев дверь в ванную комнату, Альма на секунду прикрыла глаза. Святой Кастий… Как кровать занимала большую половину комнаты, так и ванна, о которой раньше Альме доводилось только слышать, возвышалась на стальных ножках, а наполнившая ее вода окутывала помещение горячим паром. Все, что могли им когда-то обеспечить матушки — общая баня раз в три дня. Волосы мыть разрешалось не чаще, чем раз в неделю, ведь все время, отданное телу — забранное у воспитания духа, в них же воспитывали именно его.
А в этом доме все будто кричало о том, что она сама, Альма, просто жалкое создание. Жалкое создание в монашеской робе, чуждое богатству обстановки, атмосферы и обитателей дома.
Чтобы скинуть эту самую робу, пропахшую сыростью и ветхостью монастырской спальни, девушке понадобились считанные мгновения, и ровно столько же на то, чтобы скользнуть в горячую ванну.
Все это казалось Альме нереальным. Все, что творилось вокруг. Еще вчера она ложилась спать, чтобы сегодня встать раньше рассвета и прожить день, ничем не отличающийся от прошлого, а теперь оказалась в неизвестном доме, среди неизвестных людей, и даже не людей. И ведь должна бояться. Должна, но почему-то в голове лишь мысли о том, что это правильно. Что так и должно было быть.
Минуты тянулись невероятно медленно, по телу разливалась непривычная истома, все грозило закончиться новой порцией сна, теперь уже прямо в воде, но очередной стук в дверь заставил Альму вновь встрепенуться.
— Вам помочь?
Боясь, что девушка и вправду заявится помогать, Альма скользнула босыми ногами на холодный кафель, по телу прошла дрожь.
— Не нужно, спасибо, — прежде чем горничная решит ослушаться, Альма облачилась в свой привычный наряд.
Пусть он не вписывается в общий ансамбль богатства и роскоши, она и себя не чувствовала частью этого ансамбля, потому притворство здесь неуместно.
— Все готово, госпожа, — горничная снова встретила ее, потупив взгляд, при этом обращалась она к кровати или к вернувшейся в комнату Альме, понять было слишком сложно. — Я помогу вам одеться.
— О, нет, — Альма отступила, мотнув головой.
На кровати лежал наряд. Несомненно, красивый, несомненно, ужасно дорогой, удобный, но надевать она его не собиралась.
— Но леди…
— Нет, — иногда даже в ней просыпалась решительность.
— Но мне велено…
Настя с детства знала: «Веселовы не сдаются!» Выгнали из танцевальной труппы? Не беда. Мама потеряла работу? Переживем. Приходится танцевать ночами в клубе? Могло быть хуже. Скоро все наладится — появится работа, трудовые будни в клубе «Баттерфляй» останутся в далеком прошлом, как и пристальные взгляды владельца этого места, которые так будоражат, или… Может, бабочка уже взмахнула крыльями, запуская необратимый механизм?
О ком говорят "родился под счастливой звездой"? Например, можно ли так сказать о девочке, первом и долгожданном ребенке, желанном и вымоленном? Еще будучи в утробе, ей уже была уготовлена роль очаровательного смышленого ребенка - головной боли нянечек и радость для глаз родителей, потом - привередливой невесты небесной красоты, достаточно умной и чувствующей, чтоб в неисчислимой толпе воздыхателей заметить того единственного, с которым она разделит долгую жизнь "полную чашу". Ну так что, под счастливой звездой родился бы этот ребенок? Девочка с идеальной судьбой, которой не суждено было быть.
Глубокий вдох, глаза закрыты… Беззаботная жизнь, размеренная и предсказуемая. Саша знала о бизнесе отца две вещи: что он есть и что он приносит деньги. Она не могла и предположить, что очень скоро ей самой придется стать частью его бизнеса, козырем в войне за тендер, ставкой в игре… Вот только не отца, а его заклятого конкурента. Ярослав Самарский думал, что сделает беспроигрышный шаг и обеспечит себе очередную победу в борьбе за власть. Похищение – всего лишь один ход в длящейся долгие годы шахматной партии.
Три года — достаточный срок, чтобы смириться, что «прошлое» в прошлом? Снежане его оказалось мало. Когда-то любимый давно и безнадежно счастлив в браке, он живет своей жизнью и думать забыл о ней, но даже это не помогает Снеже забыть в отместку о нем. А что поможет? Возможно, тот, кто рискнет ответить «да» на один единственный вопрос: «залечишь мои раны?».
В клуб «Баттерфляй» пришел новый управляющий — Дамир Бабаев — и жить стало легче, жить стало веселей… Всем, кроме главной танцовщицы заведения Амины, ведь с этим назначением разрушилась ее давняя заветная мечта — самой занять место единоличного рулящего в «Баттерфляе». Разрушилась… или просто отложилась. Амина предпочитала второй вариант. А еще она предпочитала сделать все, чтобы решить эту проблему как можно быстрее. Поэтому — война. Победит в которой только один. И по мнению воюющих, это будет не любовь…
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…