Душа из тела вышла отдохнуть… - [5]

А наткнулись на двух дураков.

Что ж судьба, мы из горла добавили,

Он – за вилы, а я – за ружье,

И словечком себя позабавили,

В темноте не кружит воронье.

Вдруг рванули, как будто ошпарили,

И откуда вдруг силы у них,

Волки тоже с разбегу прибавили,

За санями заснеженный вихрь.

Я с плеча в темноту из двустволочки,

По глазам их свинцом поливал,

ВОзник плетью махал втихомолочку,

Про себя лишь молитву шептал.

Гнали долго, уж кони запарились,

Карабин аж горел на руках,

А судьбинушка видно поджалилась,

Иль господь отпустил все в грехах.

Оторвались иль многих подранили,

Отпустили иль сами ушли,

Мы крестясь и дрожа загутарили,

Смерть свою на прямой обошли.

И на радости вновь по стопарику,

Повезло, дело было все в прах,

Затянув глубоко по чинарику,

Что загасли у нас на губах.

На постой лишь к рассвету доехали,

Накормили усталых коней,

Удивленным немного поведали,

И пошли до церковных дверей.

Три кобылы, белые вольные

Три кобылы, белые вольные,

Полной грудью на вольных полях,

Своей жизнью паслись не зависимо,

И не знали о седоках.

Их вскормили поля плодоносные,

И поили ручьи на заре,

Три кобылы, счастливые, взрослые,

Не зависимые и не в узде.

Все текло и ни чем не печалило,

Но в долину под вечер зашли,

три коня и столкнулись нечаянно,

И как будто сказал – «Замри».

Их внутри от такого заклинило,

Красоты не видали такой,

Холки дыбом, дрожали коленями,

И не шагу вперед ни ногой.

Только ржаньем они себя выдали,

Но кобылы не бросились прочь,

Эти кони в суровом молчании,

Покорили их буйную кровь.

Вот сошлись и немного обнюхались,

И боками потерлись чуть-чуть,

К тишине потихоньку прислушались,

И пошли в независимый путь.

Вольной жизнью, чтоб все независимо,

Чтоб ни плети и ни удила,

Чтоб рождались такие же чистые,

Кони белые в пятнах слегка.

Дочери

На глади голубого льда

Изящна грация, изящна!

Как восходящая звезда

Улыбкой дразнит всех маняще!

Как же трудно привыкнуть к чужому

Как же трудно привыкнуть к чужому,

Но как хочется быть чуть родней,

Мы стремимся к нормальному дому,

Свой бросая, бросая детей.

Дети вырастут, вроде так надо,

И со временем даже поймут,

А какая мне будет награда?

Создавая по новой уют.

Дай бог чтобы судьба наградила,

За терзание в бессонной ночи,

Чтоб к утру я нутром ощутила,

Я вся тут, мне не надо идти.

Что вы ждете, какие стихири

Что вы ждете, какие стихири,

Вы-то сами, как много смогли?

Все устали, а рифмы загнили,

Одинаковы, как не крути.

Все похоже, как рублик с картавым,

Очень редко, что может задеть,

Все стараются, как менестрели,

Все поют, но не могут воспеть.

Нет и тем, что берут за живое,

Перекаты в пустое и ложь,

Изнутри не идет то родное,

От которого в слезы и в дрожь.

Так возьмите внутри и нарежьте,

Чтобы с кровью душа отдала,

Чтоб читали и где-то забрезжит,

И вдруг спросит: «А я так смогла?».

Все теряется, все находится

Все теряется, все находится,

Мы не знаем, где нам хорошо.

И все крутимся, распыляемся,

Ищем, ищем, бывает – найдем.

А найдя и не знаем от радости,

То ли плакать, а то ли вздыхать,

Мы не знаем предела усталости,

От которой так хочется спать.

Лишь во сне мы находим пристанище,

А с утра, лишь открывши глаза:

«Боже мой! Я вновь здесь, наказание…

Я посплю, как же хочется сна».

Хоть защищать нам не пришлось

Хоть защищать нам не пришлось,

Но мы всегда стоим на страже,

Своих карманов и трусов,

Которых нет милей и краше.

Мы в параллельном мире все иль в настоящем?

Мы в параллельном мире все иль в настоящем?

Не знаем точно где сейчас идем.

Не видим в зеркало себя смотрящим,

Не удивляемся, привыкли, дело в том,

Что хочется увидеть, что хотелось,

А что не нужно, это все потом.

И зеркало все это уж стерпело,

И не потеет, если не живем…

Мы в параллельном все, но не понять такое.

Нам бы хотелось, что другим нельзя.

А заглянув туда – оттуда неземное

На нас глядит, так выпучив глаза.

Депардье

Я не француз, и даже не китаец,

Я нынче сын огромнейшей страны.

Меня здесь знают, очень уважают,

И я торчу, смотря со стороны.

В Саранске подарили мне квартиру,

В которой даже кошка не живет.

Чечены меня чем-то наградили,

Какой-то удивительный народ.

Все сыпят с рога это изобилие,

Хотя в своих карманах – ни шиша,

И паспорт мне торжественно вручили,

Чтоб Франция осталась без гроша.

А я в Крыму сажаю виноградик,

Налоги – тьфу! С улыбкой на лице

Я ведь теперь заслуженный мерзавец,

Мордвин-чечен, ну, в общем, не как все.

Я в Грозном сдам свои апартаменты,

В Мордве, пожалуй, все свое продам,

И буду жить на эти дивиденды.

Спасибо русским братьям – дуракам.

Дождусь наград, а может быть, и бюста

У Мавзолея, им не привыкать.

Дважды герой Карякии Тунгусской,

Я – Депардье, вот это благодать!

Выбирайте попроще подругу

Выбирайте попроще подругу,

Если просто хотите пожить,

Если с гонором, то и подпругу,

Затяните впрягаясь в жизнь.

Жизнь – кино, если Гоши и были,

То остались уж точно в кино,

Если женщина капельку выше,

Вы по жизни большое дерьмо.

Вас в застенок, сидите потише,

Вот вам плошка и даже толчок,

Мойте, трите и просто дышите,

Свое мнение – это молчок.

Она – все, вы при ней лишь придаток,

Может просто самец в темноте,

Надоели – вы снова без тапок,

Даже рядышком нет в душе.

Выбирайте, что вам по карману,

Еще лучше, что вам по душе,

И поймете, что вам это надо,

Что искали, нашли, не как все.