Душа Бога. Том 2 - [4]

Вот он, край глухой пущи; выбегает из неё узкая тропка, катится меж невысокими холмами, поросшими густым кустарником. Острые тёмно-зелёные листья – Трогвару показалось, он узнаёт растительность с южной оконечности полуострова в Эвиале, где стоял город Ордос с его магической академией.

И вот там, среди кустов, застыла кучка странных созданий – высокие, мощные, с бычьими головами. Минотавры!..

Странная раса. Иные племена их служили владыке Ракоту; иные встали на сторону Ямерта и его присных. Единства среди них так и не составилось, каждый род следовал собственной воле.

Среди высоченных минотавров мелькнула стройная фигура, чуть пониже, не столь коренастая и крепкая, в облившей тело броне.

«Пришло время, – сухо сказал Дракон. – Враг перед тобой. Повергни его!»

«Они не преграждают нам путь, – возразил Трогвар. – Мы можем лететь и дальше!..»

«Пришло время», – повторил Дух Познания и исчез.

Крылатый Пёс подчинился.

– Атакуем! – он сложил крылья, камнем падая вниз.

Óдин

Туман сомкнулся за спинами Старого Хрофта и его названого племянника, волка Фенрира. Все звуки умерли, навалилась тяжкая тишина, грохот сражения исчез, словно никогда и не было.

– Куда теперь, дядя?

– Прямо. – Отец Дружин вскинул молот, составлявшие его молнии змеились, как живые. – Никуда не сворачивая. Теперь это уже не имеет значения. Битва сама найдёт нас.

– Великан Сурт…

– Забудь о нём, волк. То, что осталось сзади, – так, ничего не значащая потасовка. Я думаю, Силы Мира извлекают мощь из этого жертвоприношения, иначе зачем всё это учинять?

Под ногами сухо хрустела земля. Безжизненная, твердь эта, собственно, не была даже землёй – здесь ничто не росло, не бегало, не ползало, не порхало. Перед Древним Богом и его волком лежал широкий коридор меж серых туманных стен, истинная дорога в никуда.

– Они заставят нас биться друг с другом, – тоскливо сказал сын Локи. – Они забрали всё, что мы могли дать им живыми, и теперь ждут, чтобы забрать всё у мёртвых.

– Из тебя, племянник, вышел бы отличный скальд, – ухмыльнулся Отец Дружин, но Фенрир лишь потряс мохнатой головой.

– Я бы хотел уметь оборачиваться человеком. Почему у моего отца мы получились такими, дядя? В чём наша вина?.. Может, породившая нас прокляла и меня, и Йорма, и Хель ещё в собственном чреве?

– Нашёл время и место, – буркнул Старый Хрофт.

Туман поднимался всё выше и выше, колыхался, неяркий свет царил вокруг – свет не-жизни и не-смерти.

– Ни есть не хочу, ни пить, – сказал волк. – Такого не бывало, дядя. Даже когда я сидел на привязи, и жажду мою утоляла магия, я всё равно её чувствовал. А теперь – ничего.

– Время стоит, – отозвался хозяин Асгарда.

– Всё стоит. Ждёт. Я чую, великий Óдин, – почти торжественно провозгласил Фенрир. – Большинство тех, что явились сюда вместе с нами, уже расстались с жизнями. Души их заперты тут вместе с нами и долго не могут покинуть тела, отчего и кажется, что мёртвые встают, чтобы драться вновь… Как ты сказал – «им нет смерти». На самом деле есть. Только она коварна и бесчестна.

Старый Хрофт даже приостановился, недоумённо глядя на спутника.

– Одиночество поневоле делает философом, дядя, – печально ответил волк, перехватив взгляд старшего аса.

– Никогда б не подумал, что ты способен философствовать, племянник. Но с чего ты взял, что бьющиеся здесь-таки умирают? Мы видели совсем иное.

– Чую. – Волк запрокинул голову, принюхался. – Сколько-то раз их души возвращаются, да. Ударившись о преграду, одолеть которую не в силах.

– И всё это ты чуешь?

– Дым от того чёрного великана. – Фенрир всё втягивал ноздрями недвижный воздух. – Он поднялся высоко, но не рассеялся. Достиг незримого нам свода и потёк обратно, словно утратив порыв. Так и души, дядя. Взмывают, бьются о клетку и падают вниз.

– Так, выходит, они и не погибнут, верно?

– Погибнут, дядя. Возвращаясь, душа отдаёт часть силы. Потом ещё, ещё и ещё. До тех пор, пока от неё не останется совсем ничего. Всё достанется тем, кто запер нас здесь.

Старый Хрофт лишь изумлённо покачал головой.

– А теперь будь готов. – Волк резко присел, нагнул шею, ощетинился.

Туман впереди сошёлся на миг, а когда расступился, там стояла фигура в золотистых доспехах, в высоком шлеме с гребнем. Звякнуло откинутое забрало.

– Привет тебе, Отец Богов, владыка Асгарда. Привет тебе на поистине последней битве.

– Привет и тебе, Гулльвейг, Мать Ведьм. Зачем ты пришла? Хозяин погнал? Для чего? Ему, я думаю, и так всё видно.

– Он оказывает тебе честь, Отец Богов, – возразила Гулльвейг. – Тебе, волку и мне. Он сам будет следить за этой схваткой.

– Тогда что мы теряем время? – прорычал Фенрир. Глаза его горели, с клыков капала слюна – истинный Зверь Рагнарёка, да и только. – Пусть враг окажет себя! И пусть это будет не та подделка, не то чучело, что мы повергли совсем недавно!

– Враг будет. – Гулльвейг протянула руку, словно приглашая полюбоваться. – Воззри, Отец Дружин.

Серые стены опадали, втягивались в здешнюю твердь. Открывались бесконечные ряды мрачных столетних елей, густая поросль их застыла, подобно войску.

– Железный Лес. – Старый Хрофт поудобнее перехватил молот. – Обиталище великанш и ведьм. Где-то тут ты и родился, племянник. Что ж, идём. Раз уж сегодня время таких встреч.