Дурная слава - [29]

– Марджори, ты выглядишь такой элегантной.

– Благодарю, Сильвия. Уверена, ты знаешь, почему я здесь. Сегодня настал решающий день.

– Правда. Предложение о браке всегда волнует. Очень хорошо помню, что я чувствовала, когда подошла моя очередь.

– Тебе нравится в Вестминстере?

– Не очень. Я считаю дни, когда мы с Линксом сможем вернуться в Хедингем. Ужасно соскучилась по дому.

Джори вгляделась в лицо Сильвии. «Знает ли она, что Линкс едет на войну во Францию?»

– Мне очень нравилось в Виндзоре в гостях у королевы Элеоноры. И королевская свадьба тоже, конечно, понравилась. И как там невеста? Надеюсь, Джоанна наконец осознала, как ей повезло, что она вышла замуж за Глостера, первого пэра королевства?

– Мне кажется, они отлично поладили. Разница в возрасте больше не является для нее камнем преткновения. – Губы Джори изогнулись в улыбке. – Сама я верю, что возраст и счастье в любви никак не связаны. Самые лучшие мужья всегда на несколько лет старше своих жен.

Сильвия приказала подать угощение, и обе леди продолжали болтать, потягивая вино и наслаждаясь разнообразными фруктовыми пирожными. Когда с едой было покончено, ежедневная сессия тоже завершилась, и Сильвия отвела Джори в покои дяди.

– Ты должна у нас переночевать. Я прикажу приготовить для тебя качающуюся кровать, будешь спать, как в колыбели.

– Благодарю. А-а, вот идет дядя Джон, – в волнении закончила Джори.

– Приветствую, Минкс. – Де Варенн окинул девушку одобрительным взглядом. – Ты хорошеешь с каждым днем.

– Потому что я счастлива, – призналась Джори.

– Ну, входи, дитя мое. Располагайся. Подать что-нибудь?

– Нет, благодарю. Мы перекусили с Сильвией. Джон сел за стол и переложил какие-то бумаги.

– Итак, моя дорогая, полагаю, тебе известно, что мы получили предложение о браке для тебя?

– Да-да. Я не могла дождаться, пока вы за мной пришлете!

– Переговоры требуют времени, госпожа Нетерпячка. Ведь это брак между двумя благородными семействами. Не обходимо обсудить все детали, и лишь тогда можно подписывать контракт. Я обещал графу, что сообщу тебе о предложении. Разумеется, это только формальность, и я заверил его, что леди Марджори будет счастлива заключить такой союз.

– Конечно, счастлива. Я же решила.

– Отлично. Ты приняла мудрое решение, моя дорогая. Я без проволочек сообщу об этом констеблю. Останется только подписать бумаги и назначить дату свадьбы.

– Я не знала, что надо сообщать констеблю.

– Но ведь именно граф Херефорд, сделал тебе предложение от имени своего сына, Хэмфри де Боуна.

– О Боже… Я понятия об этом не имела. Боюсь, тебе придется сказать ему, что я отказываю ему. Дядя Джон, я жду предложения от Гая де Бошана.

– Мы не получали предложения от графа Уорика.

Марджори вскочила на ноги.

– Ты, должно быть, ошибся. Гай уже просил меня выйти за него замуж, и я приняла предложение.

Джон де Варенн с жалостью посмотрел на племянницу.

– А ты уверена, что это было именно предложение? Такой человек, как Уорик…

Джори задрала подбородок, ощущая, как вспыхнули ее щеки.

– Уверяю тебя, Гай де Бошан сделает мне предложение! О других просто не стоит говорить. Когда вы получите предложение, я буду счастлива вернуться в Вестминстер.

Джори чувствовала, что задохнется, если не глотнет свежего воздуха. Она была в бешенстве и выбежала из кабинета, оставив дядю сидеть с открытым ртом. Быстрым шагом девушка прошла вдоль фасада древнего дворца и остановила ливрейного лакея:

– Покажи мне, пожалуйста, где покои графа Уорика.

– Сожалею, миледи, но в парламенте собралось столько благородных господ… Я не знаю, кто и где расположился.

Тогда Джори обратилась к служанке в посконной рубахе:

– Ты знаешь, где остановился граф Уорик?

– Простите, милая. Старый дворец – как лисья нора.

Джори чувствовала, что в таких обстоятельствах не может вернуться и ночевать у Сильвии и Линкса, а потому прошла в конюшни и вывела Зарю. Один из людей Суррея, который сопровождал ее днем во дворец, оказался в конюшнях, и девушка попросила проводить ее в Кларкенвелл.

Все три мили к резиденции Глостера Джори разжигала в себе гнев, понимая, что лишь он способен удержать ее от рыданий. Добравшись до Кларкенвелла, она поблагодарила слугу, бросила поводья груму и поднялась наверх.

Элеонора де Лейберн готовилась ко сну, но она отослала служанку, чтобы расспросить Джори о таком волнующем приглашении в Вестминстер.

– Ты правильно догадалась? Тебе сделали предложение?

– Я… Да. Я и правда получила предложение, – с запинкой отвечала Джори.

– И ты приняла его? – задыхаясь от любопытства, спросила Элеонора.

– Нет… Я… Ничего еще не решено. Возможно, я через пару дней снова поеду в Вестминстер. – Джори сделала вид, что зевает. – Я так устала, Элеонора. Может, завтра поговорим?

Как только Джори оказалась в постели, а в комнате потушили свет, ее мысли, как раненые птицы, заметались в поисках выхода. «Почему Гай не сделал мне официального предложения?»

В ее ушах зазвучал голос Сильвии: «Мужчины забывают свои клятвы в тот же миг, как их произнесут».

Джори проснулась до рассвета, и на нее тут же обрушился весь ужас происшедшего. Не разбудив Элеонору, она тихонько оделась, направилась в библиотеку и написала краткое послание, которое, по сути, было криком о помощи: «Хэмфри де Боун сделал мне предложение». И подписалась только одной буквой /. Затем добавила адрес: «Гаю де Бошану, графу Уорику, Вестминстерский дворец, Лондон».