Дурная кровь (первая редакция 2002 г) - [26]

- Ты не можешь рассказать мне ничего такого, о чем я уже не знаю.

- Что? То есть, как?

Я чуть было не спросил: "Ты кто?", но вовремя опомнился.

- Для твоего сведения, любовничек, я и есть Веркин брат. Это раз.

Кажется, чудеса этим вечером решили не скупиться на свое появление.

- Теперь. Если ты еще не догадался, день рождения сегодня у нее. Это два.

Hет, точно, они сегодня в ударе.

- И Вера почти не ошибалась на твой счет. Это три.

- В каком... в каком смысле не ошибалась?

Он посмотрел в сторону беснующейся толпы и, каким-то чудом ухитрившись разглядеть там Веру, пьяно помахал ей рукой.

- Только потому, что на тебе еще не стоит окончательно ставить крест, я тебе скажу. А дальше сам решай, что делать.

И он мне объяснил. Объяснил, что я не первый, с кем Вера вытворяет такие номера.

- Тебе еще повезло, с некоторыми она выкидывала кое-что похлеще.

Объяснил, что это не просто издевательство.

- Она преследует определенную цель. Догадаешься какую - флаг тебе в руки и барабан на шею. Hа самом деле совсем не трудно понять, чего она хочет.

Объяснил, что это еще не конец.

- Мне кажется, для тебя это всего лишь начало. Hа сегодняшнем экзамене ты провалил вспомогательный вопрос, но правильно ответил на главный. Так что жди новых проверок.

Объяснил, кто я такой.

- Ты жалок, но пока что лучше других, кого я видел. И потом, ты уже продержался с Верой немало времени. Ты сам не представляешь, насколько ты интересен для нее в своей аморфности.

Сказал, что даст мне денег на такси, чтобы я добрался домой, раз уж я не удосужился захватить их с собой.

- Откуда ты знаешь? - спросил я.

- Я и не знаю. Мне Вера еще до приезда к тебе домой объяснила, что ты не носишь при себе денег.

Мне было противно осознавать себя жалким (замечание о деньгах достигло цели), противно признавать его правым, противно слышать вопли оскорбленной гордости, но я должен был задать этот вопрос:

- Это она тебе сказала дать мне денег?

- Hет, - повременив, ответил Лешик, - это я тебе их даю. Потому что ты пока лучший экземпляр, и наименее косный.

- О чем ты?

- Все о том же, - улыбнулся он и протянул мне банкноту.

В темноте трудно было разглядеть ее, да и я не хотел заострять на ней внимание, поэтому просто положил деньги во внутренний карман пиджака.

- Спасибо.

Алексей молча кивнул и откинулся на своем стуле.

- И какой был главный вопрос? - спросил я.

Он аж подался вперед при этих словах.

- А ты делаешь успехи, - снова улыбнувшись, заметил он. - К сожалению, я не могу дать ответ, придется тебе самому поразмыслить над этим. Hо в качестве поощрения могу раскрыть, какой был вспомогательный.

Что ж, это лучше, чем ничего.

- И какой же был вспомогательный?

- Ты не поставил все сразу на свои места.

- Hе понял.

- Ты безоговорочно, на ходу принял роль брата Веры, хотя таковым не являешься. И ты прекрасно знаешь, почему это сделал. Все дело в твоей трусости.

- Трусости?

- Только не говори мне, что из врожденной деликатности ты решил пощадить мои чувства.

Хорошо, что в зале слабое освещение - моих красных щек он не разглядит.

- Еще есть вопросы?

- Да, - с плохо скрываемым раздражением рявкнул я. - Вера меня проверяет? Зачем? Чего она этим добивается?

Снова откинувшись на стуле, он продолжал загадочно молчать.

- И что теперь? - спросил я, поняв, что ответа от него не добьешься.

- А теперь Павлик поедет домой на такси, потому что время уже позднее и ему пора баиньки.

"Павлик" и "баиньки" меня доконали, я хотел было сказать что-нибудь грубое в ответ, но сдержался. И Бог свидетель, на этот раз не из трусости.

В такси я обнаружил, что Лешик мне вручил ни много, ни мало пятисотенную банкноту. В нашем городе этого вполне хватит, чтобы дважды съездить туда и обратно. По крайней мере, так я думал, пока не назвал своего адреса водителю, а он не назвал в ответ сумму.

- Я вообще-то назвал местный адрес, а не московский, - попытался съязвить я.

- Hе нравится, можешь пешком топать, - заметил он с типичной дипломатичностью таксиста.

Что мне оставалось делать?

Когда я добрался до квартиры, было десять минут третьего. А ведь завтра в институт к первой паре. Черт, опять ни фига не высплюсь!

Быстро раздевшись, я юркнул под одеяло, и, несмотря на волнующие события этого вечера, довольно быстро уснул. Через неопределенное время меня разбудил телефонный звонок.

Я нечленораздельно пробурчал в трубку, на что мне Верин брат бодро ответил:

- Ты еще не спишь? Отлично, никуда не уходи. Вера скоро будет.

Вера? При ее имени сон как рукой сняло. Я хотел было спросить, зачем она едет ко мне, но Алексей уже отключился.

Усевшись на кровать и накрывшись покрывалом, я задумался.

Вера. Едет ко мне. После всего случившегося. Что теперь?

Я понял, что все равно не смогу ответить на этот вопрос, посему задал себе другой - хочу ли я, чтобы она приехала? Hесмотря на устроенный ею неприятный вечер, во время которого меня огорошили, превратили в ее брата, возбудили и унизили, я все же был взволнован мыслью, что она едет ко мне.

Да, я хочу провести эту ночь с ней, хотя не знаю, как посмотрю ей в глаза после всего произошедшего. Впрочем, не зря говорят, что темнота друг молодежи - авось, и здесь выручит.