Дурная кровь - [46]

– А знаешь, – начала Робин, в последний раз оборачиваясь к приорату, – шотландский серийный убийца Питер Тобин всегда прибивался к храмам. И однажды под вымышленным именем вступил в секту. По своим каналам он устроился разнорабочим в одну из церквей Глазго и там, под половицами, схоронил несчастную девушку.

– Убийцы охотно используют церкви для прикрытия, – сказал Страйк. – И насильники тоже.

– Священники и врачи, – задумчиво произнесла Робин. – Многим из нас с детства внушают, что им нужно доверять, ты согласен?

– После такого множества скандалов внутри Католической церкви? После Гарольда Шипмана?[1]

– Выходит, так, – сказала Робин. – А вообще говоря, тебе не кажется, что мы приписываем некоторым категориям людей незаслуженные добродетели? По-моему, в нас сидит потребность доверять тем, кто властен над жизнью и смертью.

– Наверно, что-то в этом есть, – отозвался Страйк, когда они вышли на короткую пешеходную улочку – так называемый Иерусалимский проезд. – Как я сказал Гупте, есть какая-то странность в том, что доктор Бреннер не любил людей. Мне всегда казалось, что основное профессиональное требование, предъявляемое к врачам, – человеколюбие. Но Гупта вскоре меня поправил. Давай-ка тут на минуту задержимся, – предложил Страйк и остановился, не дожидаясь ее согласия. – Если Марго добралась до этого места – я принимаю как данность, что она пошла в «Три короля» именно этим маршрутом – кратчайшим и самым очевидным, – то как раз здесь начинается отрезок пути мимо жилых домов, а не бизнес-центров и общественных зданий.

Робин огляделась: действительно, на входных дверях виднелись ряды звонков – признаки многоквартирного жилья.

– Есть ли вероятность, – начал Страйк, – пусть даже призрачная, что кто-нибудь из жильцов сумел заманить или затолкать Марго в подъезд?

По раскрытому зонтику барабанил дождь. Робин посмотрела в один конец улицы, потом в другой.

– Как сказать… – выговорила она. – Такое, в принципе, могло произойти, но уж очень это неправдоподобно. Кто-то в тот день проснулся и решил похитить женщину: высунуть руку из подъезда и заграбастать первую попавшуюся?

– Учу тебя, учу…

– О’кей, хорошо: вначале способ, потом мотив. Но со способами у нас проблема. Они просто остались за скобками. Неужели похищение провернули так, что никто ничего не видел и не слышал? Неужели Марго не кричала, не сопротивлялась? И сдается мне, что похититель живет один, а иначе соседи, наверное, тоже должны быть причастны к похищению, верно?

– Все вопросы – по существу, – согласился Страйк. – Кстати, полицейские обошли все подъезды. Опросили всех жильцов, хотя обыски в квартирах не производились.

– Но если вдуматься… она – врач. Допустим, из дому выскакивает человек и умоляет ее зайти… мол, сосед получил увечье… или родственнику стало плохо… а уж когда она заходит – считай, дело сделано. Таким способом ее вполне могли заманить в дом – сказали, что это вопрос жизни и смерти.

– Все может быть, но им, значит, было доподлинно известно, что она врач.

– Похититель мог быть ее пациентом.

– Но как он узнал, что в определенный час Марго окажется у его дома? Или она всей округе растрезвонила, что идет в паб?

– Возможно, он действовал спонтанно: увидел ее из окна, узнал в ней докторшу, выбежал и затащил в подъезд. Ну или… не знаю… предположим, в квартире находился больной или умирающий или же кто-нибудь получил травму… разгорелся спор… она не согласилась выполнить какую-то процедуру или вовсе отказала в помощи… завязалась потасовка… в которой ее случайно убили.

Они молча отошли в сторону, пропуская шумную компанию студентов-французов. Когда те прошли, Страйк сказал:

– Готов согласиться, пусть и с натяжкой.

– Мы можем вычислить тех, кто живет здесь безвыездно в течение последних тридцати девяти лет, – сказала Робин, – но все равно останется вопрос: куда злодей спрятал тело, если оно до сих пор не обнаружено, хотя прошло без малого четыре десятка лет? Оставить это место без присмотра страшновато, правда?

– Да, тут в самом деле загвоздка, – согласился Страйк. – Как сказал Гупта, это куда сложнее, чем выбросить стол такого же веса. Кровь, разложение, паразиты… многие прятали трупы у себя дома. Криппен. Кристи. Фред и Роуз Уэст. Общепризнано, что это плохая идея.

– Крид некоторое время справлялся, – отметила Робин. – У себя в подвале вываривал отсеченные руки. Закапывал головы отдельно от туловищ. Он ведь попался не на трупах.

– Ты что, начиталась «Демона Райского парка»? – резко спросил Страйк.

– Почитываю, – ответила Робин.

– К чему забивать себе голову?

– Там масса полезных нам фактов, – сказала Робин.

– Хм… А я только и думаю, как бы не свихнуться и не травмировать кого-нибудь из наших.

Робин промолчала. Напоследок окинув дома быстрым взглядом, Страйк сделал знак Робин двигаться дальше и договорил уже на ходу:

– Ты права, я многого не учитываю. Морозильные камеры время от времени нужно открывать, проверяющие из газовой службы могут учуять запах, соседи прочищают забитые сливные отверстия. Но для полноты картины действительно надо проверить, кто жил здесь в то время.

Они вышли на Эйлсбери-стрит, самую оживленную улицу этого района, широкую, со множеством офисных зданий и жилых домов.