Дурная кровь - [20]

тогда, когда он говорит правду.

Мы больше не собирались церемониться. Тэтчер Таунсенд мог бы атаковать меня,

Лию или Дина и мы бы с этим смирились. Но он выбрал Слоан и использовал её мертвого

брата. С того самого момента, как мы зашли в эту комнату, отец с сыном вели игру. Они

старались перехитрить друг друга. Каждый хотел стать хозяином положения, заполучить

власть и контроль. То, что Тэтчер использовал для этого Слоан, заставило меня захотеть

высказать ему, насколько очевидной была его игра.

— За какими ответами Майклу стоило к вам прийти? — вместо этого, спросила я.

Иногда поймать кого-то в ловушку можно было, дав человеку именно то, чего он хотел. В

нашем случае, контроль. — Вы — влиятельный человек. Вы держите ухо востро. Какие

вопросы нам стоит задать?

Таунсенд знал, что я ему льстила, но ему было плевать.

— Возможно, если бы вы сказали, что вам нужно, я мог бы предоставить вам свои

услуги.

— Кстати об услугах, — Майкл отставил свой стакан. — Какие услуги тебе

предоставляла Селин?

— Прошу прощения? — Тэтчеру удалось прозвучать одновременно удивленным и

оскорбленным. — Что ты пытаешься сказать, Майкл? Хоть иногда мы и расходимся во

мнениях, ты не можешь верить, что я причастен к исчезновению Селин.

— Ты всегда любил говорить мне о том, во что я могу или не могу поверить, —

мягко произнёс Майкл. — Разве я могу поверить, что ты специально столкнул меня с

лестницы или намеренно сломал мне руку или нарочно удерживал меня под водой в

ванной. За кого я тебя принимал?

Тэтчер не отреагировал на обвинения Майкла, словно он их и не слышал.

— Ты правда думаешь, что я убил Селин? Что я похитил её? Что я мог навредить

этой девочке?

Мне хотелось ему верить, хоть я и знала, что он способен на насилие. Такую власть

имел над людьми Тэтчер Таунсенд. Настолько убедительными были эмоции на его лице и

его голос.

— Ты так думаешь, Майкл? — надавил Тэтчер. — Думаешь, что я как-то

причастен к исчезновению Селин?

— Я думаю, что ты с ней спал.

Тэтчер открыл было рот, чтобы ответить, но Майкл продолжил.

— Думаю, тебе надоело с ней спать. Думаю, в день её исчезновения ты нанёс её

визит. Думаю, ты угрожал ей. Скажи, что я неправ.

— Ты неправ, — не помедлив ни на миг, произнёс Тэтчер. Я взглянула на Лию, но

она ничем не показала, что он врал.

Майкл сделал ещё один шаг вперед. Хоть я и не видела на лице Тэтчера Таунсенда

злости, что-то подсказывало мне, что Майкл её видел. Он наблюдал за тем, как нарастает

ярость его отца. Тэтчер злился на обвинения, на то, что их озвучивал его собственный сын

и на то, что Майкл вынес ссор из избы перед чужими, очерняя имя Таунсендов.

— Только не говори, что твоя честность и ранг не позволяют тебе спасть с дочерью

твоего партнера, — Майкл всегда реагировал на ярость одинаково. Он подбрасывал в

огонь хворост.

Тэтчер Таунсенд считал себя основателем династии, ни в чём не уступающим ни

одному человеку. Он хотел, чтобы таким его видели. И Майкл прекрасно знал, чем он

заплатит за то, что рушит созданную им иллюзию.

— Можно забрать мальчика из трущоб, — небрежно сказал он своему отцу, — но

нельзя забрать трущобы из мужчины.

Предупреждения не последовало, как и намека на лице Тэтчера. Он не сжал кулаки.

Не произнёс ни звука. Но в один миг Майкл стоял перед своим отцом, а в следующий я

услышала удар, и Майкл лежал на полу.

Тэтчер ударил его тыльной стороной руки. Достаточно сильно, чтобы он упал и

оставался на полу. Но мысленно ты уже переписываешь историю. Ты не сорвался. Не

вышел из себя.

Ты победил.

Ты всегда побеждаешь.

Дин шагнул между Майклом и его отцом, а Лия бросилась к Майклу. Тэтчер

Таунсенд попросту налил себе выпить.

— Я буду рад увидеть вас в моём доме, — сказал он нам, покидая комнату. —

Дайте мне знать, если я смогу помочь.

ГЛАВА 15

Существовала разница между тем, чтобы знать, что отец Майкла бил его, и тем,

чтобы увидеть это собственными глазами.

— Не знаю, как вы, — произнес Майкл, поднимаясь на ноги и утирая кровь с губы

тыльной стороной руки, — но я думаю, что всё прошло хорошо.

Небрежный тон Майкла почти уничтожил меня. Я знала, что он не захочет моей

жалости. Не захочет моей ярости. И что бы я не почувствовала, он это увидит.

— Хорошо? — переспросил Дин. — Ты думаешь, что всё прошло хорошо?

Майкл пожал плечами.

— Особенно тот момент, когда я представил тебя своему отцу, как своего доброго

друга Барфа. Я буду помнить его вечно.

Это не имеет значения, если ты не позволишь ему иметь значение. Моё сердце

болело за Майкла, за мальчика, который рос в этом доме.

— Ты в порядке? — спросил у Слоан Майкл.

Она неподвижно, побледнев, стояла рядом со мной и отрывисто дышала. Она

думала об Аароне. О том, что только что произошло с Майклом. О своём отце. О его отце.

Слоан сделала три крохотных, неуверенных шага и обняла Майкла, очень крепко

обвивая его шею руками и, кажется, не собираясь отпускать.

Зазвонил мой телефон. Я ответила на звонок, наблюдая за тем, как Майкл обнимает