Дурманящий ветер-афганец - [16]

8 августа через весь поселок Ашал, прибыв в него со стороны Узбекистана, прошли двое крепких, но, видимо, опустившихся, судя по внешнему виду, парней в оборванной одежде, состоящей из заношенного камуфляжа, истоптанной мабуты — военных ботинок, с пропитыми, небритыми, припухшими от пьянок физиономиями, с полупустыми вещевыми мешками за плечами. Этими «бомжами» были капитан Симаков и старший лейтенант Леонидов, обращавшиеся друг к другу не иначе как Симон и Кача.

Объявились они в поселке в шесть часов утра и к восьми подошли к чайхане на окраине Ашала, раскинувшей свои топчаны над небольшим, но быстрым ручьем, рядом с дорогой, ведущей в Баруль.

Чайханщик только открыл свое заведение, и Симон с Качей стали его первыми посетителями. Они тут же обратились к пожилому то ли узбеку, то ли таджику:

— Салам, ага! Водяру в запасе держишь?

Хозяин чайханы, осмотрев бомжей, ответил:

— У меня есть все, вот только водка дорогая у нас, знаете уже, наверное?

Пришельцы облегченно вздохнули, бросив на топчан внутри здания свои рюкзаки:

— Давай литруху и скажи там кому из своих помощников, чтобы шашлык нормальный из свежей баранины, а не из собак сварганили. По шесть длинных шампуров на брата, с горячим чореком и зеленью. Зелени побольше!

Чайханщик подозрительно осмотрел посетителей, поинтересовался:

— А чем расплатиться за стол, уважаемые гости, найдете?

Симон спросил:

— Тебя как зовут, старик?

— Зови Ходжой-ага!

— Ты, ага, в гайках тему просекаешь?

Старик не понял:

— Чего? В каких гайках?

— Ну, в золоте, камнях драгоценных?

Ходжа-ага утвердительно кивнул головой.

Симон продолжил:

— Значит, стоящий товар от фуфла отличить сможешь?

— Смогу!

— Тогда подойди, глянь на одну штуковину.

Чайханщик подошел. Русский, что разговаривал с ним, поднял вверх безымянный палец правой руки, на котором красовалась печатка с небольшим, но явно дорогим камнем. Капитан спросил:

— Оцени, Ходжа-ага, гайку!

Старик сразу понял, что перед ним дорогостоящая вещь.

Понял он и то, что этим перстнем и собираются рассчитаться с ним нежданные оборванные «гости». Но, соблюдая восточную осторожность и хитрость, спросил:

— Хорошая печатка, слов нет, и что?

— А то, что накормишь нас, напоишь, девочками побалуешь, приютишь до завтрашнего утра, советом кой-каким поможешь, и гайка будет на твоей руке. Как тебе такой бартер?

Чайханщик погладил бородку, быстрыми глазками словно простреливая посетителей, ненадолго задумался.

Наконец, обернувшись к стойке, крикнул:

— Берды!

Из подсобки вышел мальчик лет десяти.

Старик что-то быстро проговорил пацану, но Кача, старший лейтенант Леонидов, знал восточные языки. Он понял, что чайханщик приказал своему сыну закрыть здание, а посетителей обслуживать на топчанах снаружи. А также принести две бутылки водки и передать старшему брату Хакиму, чтобы готовил шашлык. Шашлык для почетных гостей, а не обычную стряпню.

Кача передал смысл разговора Ходжи с сыном своему напарнику Симакову, как только они остались одни в большой комнате. Капитан кивнул головой, и офицеры в ожидании водки и пищи развалились на топчане, облокотившись на грязные наволочки подушек.

Сын чайханщика не дал спецназовцам расслабиться, уже спустя несколько минут внес две бутылки водки местного розлива, пиалы и блюдце с персиками на закуску перед шашлыками.

Приняв перед выходом на задание препарат, ослабляющий действие спиртного, офицеры налили по полной пиале водки и выпили ее в несколько глотков. Сразу же затянулись «Примой», отодвинув фрукты в сторону.

Вскоре шашлык был готов. Шампуры внес сам чайханщик.

Берды расстелил клеенку и поставил две косы, одну под шампуры, другую под кости от шашлыка, положил разломанные куски лепешки. Старший сын Ходжи внес плоскую тарелку со всевозможной зеленью, чем так богаты здешние горы и огороды аборигенов.

Подростки удалились, сам же старик присел с краю топчана, сложив ноги под собой, затянувшись дымом удлиненной папиросы. Он курил анашу.

После нескольких затяжек спросил:

— Все нормально, гости дорогие?

Офицеры спецназа, с удовольствием поглощая отлично прожаренные куски мягкого мяса молодого барашка, ответили:

— Нормалек, Ходжа-ага, все ништяк, даже водка особо керосином не отдает!

Чайханщик задал следующий вопрос:

— Сами-то откуда будете, странники? Что побудило вас оказаться здесь, вдали от России, в месте, для русских не безопасном?

Ответил Симон, быстро расправившийся со своей порцией шашлыка:

— Э, старик, а где сейчас для русских безопасно? В самой России? Там тоже война и беспредел. Мы вот с корешем, — капитан Симаков указал на Леонидова, — в армии познакомились…

Чайханщик тут же перебил:

— А где служили, в Чечне?

— В хер бы она не уперлась, Чечня твоя! — ответил Симон. — В стройбате железнодорожном кайлом махали, старик. Ветку под Норильском тянули. Хреново там было, дедовщина да офицерье вконец достали, вот и ломанулись с Качей в бега. Как раньше в кино пацан один, беспризорник, говорил, на юга, в Ташкент. Он же город хлебный? Только не все просто здесь, в Азии, оказалось…

Симаков замолчал, лицо его посуровело, помрачнел и друг Кача, Леонидов. Офицеры спецназа неплохо умели играть нужную роль.