Dura lex sed lex - [23]

- Кто такие и почему именно им? – Перебил своего заместителя господин Гликер – И зачем им понадобилась дочь государственного преступника? Не лучший ребенок для усыновления.

- А её никто и не удочерял – Мрачно уточнил дознаватель Киртыш – Сам горожанин Авдор Альгейт к тому времени умер, а госпожа Сабилла Альгейт взяла девочку под свой патронаж. Без удочерения!

- И кто ей разрешил? – Недоверчиво спросил главный дознаватель Ривенты – Судя по адресу – это квартал далеко не для обеспеченных людей! И – патронаж? А этой Сабилле самой-то было на что поесть?

- Она цветочки разводила, от мужа что то осталось – Киртыш пожал костлявыми плечами – Они не бедствовала, это со слов соседей. Ну как, не шиковала, но и не голодали. И на учителей для Мари у Сабиллы деньги были. Это вторая странность во всем это деле. Первая – как её вообще разрешили патронаж и даже поменять девочке имя – и стала малышка Римой Альгейт.

- Мари – Рима – Задумался над словами подчиненного господин Гликер – А домашнее имя вообще просто Ри? То есть кто то, и вряд ли это сама Сабилла, не хотел, что бы девочка своё имя забыла. Этим можно объяснить, откуда у Сабилы деньги на обучение ребенка. Каких учителей нанимали, удалось установить?

- Нет, соседи ничего не знают и не помнят – Заместитель Гликера скривился – А скорее всего, врут. Вы же сами сказали, неблагополучный район, не любят там особо болтливых. Особенно если болтают с людьми в нашей форме. Так что учителя – были, а вот чему учили – увы, надо у самой Мари-Римы спрашивать. И кто учителей оплачивал – тоже. Может, кто из родственников остался? Вот и подкидывали Сабилле деньжат.

- Ладно, это пока к делу не относится, что дальше было? – Прервал рассуждения Киртыша начальник дознания в Ривенте – Насколько я знаю, сама Сабилла тоже умерла? И с кем Мари потом жила?

- Три года назад Сабилла действительно умерла – Покорно продолжил Киртыш – И оставила свой домик этой самой Мари. Больше на него никто не претендовал, поэтому она продолжала там спокойно жить. Тоже цветочки разводила.

- Так, подождите, ей же тогда было всего пятнадцать лет? – Нахмурился господин Гликер – Как она ухитрилась в наследство вступить? И почему ей не назначили опекуна?

- А она в наследство и не вступала – Грустно сообщил совсем скисший заместитель – Я же говорю, на домик никто не претендовал. А налоги Мари платила как Альгейт. Сами знаете, власти бы спохватились если бы налоги платить перестали. А так – какая им разница, какая из Альгейтов деньги вносит? С опекунством тоже самое – сама Мари назначить опекуна не просила, а остальным было всё равно.

- Чем дальше, тем веселей – Гликер со стоном откинулся в кресле – Это что же получается – одна хозяйка умерла, после нее остался несовершеннолетний ребенок, а остальным все равно? А если бы эта Мари с голода умерла, только тогда бы спохватились?

- Господин Гликер, это же бедные районы, там все бывает – Киртиш отвел глаза, как будто сам был в чем-то виноват – Могли и тогда не спохватиться. Соседи бы похоронили – и так пока налоги бы не пришли собирать. Тогда бы и спохватились. Но она со слов соседей не голодала, цветы давали стабильный доход. За лето ухитрялась вырастить и продать столько, что и на зиму оставалось. А еще вместе с ней один сирота жил – Итэн Найон. Мальчишки четырнадцать лет, работал подмастерьем в мастерской оружейника Грико Пивана.

- Не в папочку пошел, значит – Гилкер криво усмехнулся, отлично помня одного из заправил «Ночной гильдии» - А что так? И что его связывает с Мари?

- Ну, он к ним прибился после того, как его папочку в очередном переделе власти у «ночных» зарезали – Киртиш усмехнулся – Еще при Сабилле, шесть лет назад. Ему тогда было восемь лет и он попытался их домик обворовать. Сабилла его поймала, выпорола и оставила у них жить. Но парень ни в каких делах «Ночных» не участвовал и в связях с ним не замечен.

- Ладно, к этому вернемся попозже – Господин Гилкер прикрыл глаза – Давай вернемся к трупам в её доме. Что выяснили?

- Один из убитых – императорский гонец – Вид у заместителя начальника городского дознания стал совсем унылым - Прибыл три дня назад, вечером. Остановился на ночлег на постоялом дворе «Перекресток». Комнату снял на двое суток, на следующий день собирался отдать послание, остаток дня передохнуть, переночевать и отправиться обратно. Лошадь оставил в конюшне. На следующий день утром ушел пешком и больше его никто на постоялом дворе не видел.

- И даже коня у него не свели? – Хмыкнул скептически Гилкер – Даже странно, какие у нас честные трактирщики стали.

- Лошадь с клеймами императорской конюшни, такую сводить себе дороже – Позволил себе улыбку Киртыш – За такое и повесить могут. Преступление против Короны. В общем, в следующий раз гонец нашелся уже в виде трупа на пожарище сгоревшего дома Мари. В обществе еще двух трупов. Тоже не местные, по виду наемники. Но личность не установили – они сильно обгорели. И кто там кого прибил – тоже не понятно. Но точно не Мари или Итэн – эти бы с ними не справились. В общем, дом сгорел, в доме три трупа, а Мари с Итэном исчезли.