Dung beetles - [5]
- Да, пусть просто сбежал, низко и бесчестно, а вот все это «должен» вообще честно?
- Честно, мать его?! - Передразнивая Артёма взвизгнула коза.
- Честно?!!! - Тут же завелся, но сразу успокоился он. - Да, честно. Да, мать его, честно.
- К сожалению, честно, но. - Коза обняла Артёма за плечи. - Пусть былинка-травинка, а ты?
- Лишь пустота?
- Если хорошо разобраться... - Протянула коза.
- И, как пустоте былинка не указ, так и ей мнение пустоты не авторитет. Да и откуда у пустоты мнение? Может ли быть мнение у пустоты? - Коза почесала копытцем ухо. - Нет, не может: пустота с мнением - уже не пустота.
- Тональ и нагваль. - Констатировал Артём.
- Ты, это, курить-то хватит. - Ухмыльнулась коза. Артём тоже усмехнулся и докуренная сигарета вылетает из остановки. Лихо перелетела на другую сторону дороги, шмякнулась об асфальт, покатилась останавливаясь и, моргнув напоследок угасшим угольком, затихла.
- Навсегда затихла. - Сказала коза.
- Она отдала все свои долги. - Кивнул Артём.
- Тогда смотри. Просто смотри. - Сказала коза и замерла, как каменная.
Сумерки. Предзакатные сумерки, когда еще все отчетливо видно, но медленно сваливающееся за пожелтевший лес солнце уже не режет глаза, а подчеркивает ранее размазанные его же яркостью детали.
«Сергей + Катя = Любовь!» - нацарапано чем-то острым на потолке остановки, торопливо, словно мимоходом, когда ты что-то делаешь, а тебя торопят. Надпись старая, очень старая, возможно эти Сергей и Катя уже нянчат внуков, а может так дальше надписи дело и не пошло.
- Или пошло но, раздавленное «должен», развалилось. - Напомнила о себе коза бесцеремонно вмешавшись в мысли Артёма..
- Возможно. - Кивнул он ни чуть не удивившись словам козы как продолжению своих мыслей. - Но почему-то хочется думать, что все у них хорошо: свой домик, на выходные приезжают дети, везя в гости к бабе с дедой озорную ватагу внуков. Внуки носятся по двору и ходят с отцами рыбачить на ближнее озерко, а вечером все собираются за большим столом и после ужина пьют чай на веранде, обязательно из пузатого самовара, фамильного, с историей, от пращуров оставшегося.
- Да, наверное так и есть. - Поддержала коза. - Надпись же на потолке, высоко, значит и чувство, которое заставило запечатлеть его повыше, соответствовало.
- Возможно. - Соглашаясь снова кивнул Артём.
- А вот в городе все не так. - Вздохнула коза, встала с лавочки и начала прогуливаться перед Артёмом, как читающий лекцию профессор. - «Дуся, я тебя люблю!» - пишет некий пылкий воздыхатель на асфальте под окнами многоэтажки ни на секунду не задумываясь о том, что по его посланию, то есть, практически, по его чувству, будут ежедневно топтаться сотни ног! На него будут плевать, сморкаться и, обязательно, какой-нибудь Тузик, недотерпев до ближайшего столба, справит малую нужду точно и мерзко перечеркнув струей «люблю». - Коза опустилась на четвереньки, пародируя ссобаку задрала заднюю ногу и вильнула задом, как бы изображая процесс перечеркивания. Артём грустно усмехнулся. - Да и сколько замужних «Дусь», из чьих окон так же видна надпись, приняв на свой счет, и перепугавшись реакции ревнивого мужа, мысленно пошлет «пару ласковых» недальновидному Ромео! - Завершила мысль коза поднялась на задние ноги и, посмотрев на Артёма словно только он в этом виноват картинно топнула ногой.
- Неизмеримый поток отрицательной энергии. - Просто сказал Артём.
- Именно! - Подхватила коза. - В котором легко затеряется и утонет и та самая Дуся и ее воздыхатель!
- Туда им и дорога, сволочи и лицемеры. - Так же просто сказал Артём.
- Все. - Коза снова уселась на лавочку.
- Хотя, какое-никакое, а излитие чувств без «должен». - Спустя некоторое время продолжила она. - Ведь никто не заставляет где-то искать краску, приходить ночью и аккуратно выводить на асфальте, специально, для одной только Дуси.
- И дальше что? - С сарказмом скривился Артём. - А дальше уже будет «должен», потому что Дуся привыкнет, и избежать этого можно только поменяв Дусю на «Дусю номер два», потом «три» и так далее. - Сам ответил он на свой вопрос.
- То есть бежать? - Усмехнулась коза.
- Как вариант.
- Так и бежать, от одного «должен» к другому, меняя их и за каждым новым поворотом сталкиваясь с очередным. - Заговорила коза. - И бежим, бежим, бежим, они прилипают и отваливаются от тряски бега, ведь стоит остановиться, как облепят, покроют броней и уже не подняться под их весом, под их уютной броней фамильного самовара. - Последнюю фразу коза протянула с вилимым удовольствием и осклабилась.
- Хех! Уютной. - Вздохнул Артём.
- Знаем-с цену этому уюту. Да? - Едко спросила она. - Травинка, ты где там? Скажи, тебе где лучше, в пингвине, или среди своих?
- Молчит, мерзкое растение? - Не менее едко спросил козу Артём.
- Может дело не в «или/или», - проигнорировала коза Артёмов вопрос, - тоже мне, маятник Фуко нашелся, а как насчет среднего положения? Состояния покоя?
- Покоя? «Одной жопой на два стула» это называется. - Артём сладко зевнул и потянулся. - В детстве помниться обзывалка была: «Пингвин двужопый». Не помню, что она значила, но прикольная.
- А хорошо было тогда, да? - Спросила коза. - Маленький человек, маленькое «должен»: учись, да кашу по утрам трескай.
Рукотворный катаклизм навсегда изменил Землю раскидав троицу верных друзей: индуса Мехди, француженку Кристин и русского Юрия, во времени и пространстве оставив каждого один на один с противостоящим им миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.