Dung beetles - [14]
Восьмидесятиметровая гостиная лишь слегка отделенная от кухни не полной стеной и барной стойкой имела почти полностью прозрачный потолок через который было так приятно наблюдать небо. Любое небо: хоть серое, закопченное, осеннее, хоть солнечное, как сейчас, летнее.
Анна пошла еще дальше и, стремясь спрятать противную балку на западной стене, полностью отгородила ее стеклом, сделав из всей стены огромный, четырехярусный полюдариум. И, уже совсем увлекшись хотела засадить его натуральными растения, но Артём узнав во сколько ему будет обходить содержание такой красоты остудил ее пыл. Аргумент был признан весомым и живые растения остались только на первом, наиболее освещенном уровне. Да и искусственные, занимавшие верхние уровни, никто не мог отличить от настоящих. А вот от заселения полюдариума живностью Артём отказался наотрез.
Остальные стены ничего интересного, по мнению Артёма, из себя не представляли - снова очищенный старинный кирпич, но теперь слегка тонированный белой краской. Другое дело камин в северной стене. Он упорно настаивал именно на действующем камине, пропихивая разрешение на его установку всеми возможными способами. Не получилось, что собственно Артёма не остановило - камин был и он был действующий, а чтоб никто не приставал, дым оседал в большом, встроенном в фальшивую трубу фильтре, откуда выдувался в вентиляцию уже как обычный теплый воздух. Камин зажигали крайне редко, так что замена фильтра в ближайшие лет пять не грозила.
Созерцание через прозрачный потолок летнего неба и воспоминания были прерваны телефонным звонком - такси около дома. Артём залпом выпил остатки сока, еще раз проверил бумаги в портфеле и вышел.
Горсть таблеток сделала свое дело: голова не болела и не кружилась, крепчайше заваренный Пу-эр смахнул сон, но слабость, ох уж эта слабость… Средство против нее, впрочем, было, но приходилось выбирать между слабостью и способностью соображать. Сейчас была нужна соображалка.
Артём привычно кивнул привставшему со своего места охраннику, вышел из подъезда и направился к ожидавшему около ворот Мерседесу. - Без шашечек и прочих отличительных знаков. - Не без удовольствия отметил Артём. Увидев его, водитель вылез из машины, обошел её, отточенным движением открыл заднюю дверцу кокетливо убрав за спину согнутую в локте левую руку. Поздоровался.
- Нет, друг, я на переднее, сзади укачивает. - Приветливо махнул ему Артём.
Водитель аккуратно закрыл дверь, столь же отточено, по-военному, сделал шаг назад и открыл перед Артёмом переднюю дверь.
- Куда? - Спросил водитель пристегиваясь.
- Вавилова шестьдесят пять, там… - Начал Артём, но водитель перебил:
- «ХО»?
- Нет, перед ним налево, на Кржижановского, и в ворота.
- Понял. - Водитель завел машину и начал аккуратно, задом, сдавать на бульвар.
- Душно. - Артём открыл окно. Водитель посмотрел на него с пониманием и переключил обдув кондиционера на ноги.
- Надо же, какой сообразительный. - Подумал Артём. - И вонючки в машине нет. Надо будет у него телефончик взять. Меж тем машина, мягко покачиваясь, уже сворачивала на Остоженку. Артём достал сигарету, но передумал, закинул в рот жвачку и, уставившись в окно, начал активно жевать. - Только бы не уснуть, только бы не уснуть. - Стучало в голове.
За окном сменялись картинки утренней Москвы. Проехали «Дом книги», справа показался ресторан «Генацвале», Артём скривился вспоминаю куцую кухню этого пафосного ресторана.
- Как его до сих пор сами же грузины не взорвали, за издевательство над такой богатой национальной кухней. - Усмехнулся про себя он.
Чуть впереди, слева, показался Зачатьевский женский монастырь. - Забавное сочетание. - Подумал Артём. - Зачатьевский, женский, и монастырь.
За сквериком, справа, показалось здание Лингвистического университета и сразу слева неприметный домик службы внешней разведки. - Правильное соседство. - Артём специально отмечал детали, не давая себе уснуть.
Машина въехала на мост над Садовым кольцом, справа проплыл Big Ben. - Без двадцати десять, прекрасно, будем чуть раньше. - Отметил Артём. Машина повернула влево, затем вправо и поехала вдоль Hyde Park.
- Уже в Кенсингтоне. - С удовольствием отметил Артём, успеваем. Машину слегка затрясло на трамвайных путях. - Откуда здесь трамвайные пути? - Удивился Артём и сразу проснулся.
- А черт! - Вслух выругался он. Машина переезжала через Ленинский проспект вздрагивая на перпендикулярных движению колеях.
- Задремали? - Водитель посмотрел на него.
- Да, и это плохо. - Артём взглянул на часы: время еще есть. - Возле палатки остановите.
Водитель кивнул, и машина, заморгав правым поворотником, прижалась к обочине. Артём вышел из машины, сунул в окошко ларька полтинник.
- Бутылку воды, большую, из холодильника.
- С газом или без? - Осведомился продавец, столь дородный, что было непонятно, как его впихнули в ларек.
- Без. - Сказал Артём, а про продавца подумал. - Его видимо сперва посадили, а потом ларек вокруг строили. Пухлая рука протянула в окошко двухлитровую бутылку Bon Aqua и тринадцать рублей сдачи, мелочью. Артём ссыпал мелочь в карман, махнул водителю и стал снимать рубашку.
Рукотворный катаклизм навсегда изменил Землю раскидав троицу верных друзей: индуса Мехди, француженку Кристин и русского Юрия, во времени и пространстве оставив каждого один на один с противостоящим им миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.