Дунай в огне. Прага зовет - [82]

5

Витаново кишело эсэсовцами. Леон глядел на их толпы у дальних домов и все изумлялся превратностям военной судьбы. Его внимание привлекли вдруг сильные крики.

— Чего они гогочут там? Ах, вот что! — вскинул он бинокль. — Да это ж… Таня с Надей! — выдохнул комбат, чувствуя, как лоб его, шея, руки сразу сделались влажными.

— Они и есть… — громким шепотом откликнулся Зубец, весь как-то вытягиваясь. — Что они наделали с ними. У, гады!..

Обе девушки почти совсем раздеты: на их болтались лишь разорванные сорочки.

Леона сковал ледяной ужас. Таня, Надя! Девочки родные! Танюша! Ребенок! Что же будет теперь? Как помочь, как выручить их? Огонь же, огонь! Нет, и огонь, никакой огонь уже не поможет. Глаза его набухли слезой, застилавшей весь свет.

Комбат чуть не переломал себе пальцы, искусал губы. Проклятое бессилие!

— А тот, третий, кто? — донесся чей-то шепот.

— Да кто — Моисеев, — первым догадался Зубец. — И его раздели, а китель смотри, сами несут, вишь, как торжественно, думают, генерала схватили: у него ведь вся грудь в орденах.

Голев вскинул винтовку и выстрелил раз за разом.

— Промахнулся, старый леший, — выругал он самого себя.

Эсэсовцы достигли своей траншеи и спустились в нее. А перед спуском девушки обернулись и замахали руками. «Стреляйте, стреляйте же!» — словно говорили их жесты. Но выстрелов не было. Далеко ли уж стало, или руки солдат были бессильны вскинуть винтовку — только выстрелов не было, и все смотрели, скрипя зубами. Что могли они предпринять для их спасения?

Самохин даже не сразу заметил начало новой атаки. Автоматная стрельба и взрывы гранат длились с полчаса. Оставив много трупов, немцы опять попрятались за дома. А эсэсовский конвой меж тем вывел пленных к горе и, выбравшись из траншеи, повел их открытой тропкой. Снова послышались выстрелы снайперов. Но теперь было еще дальше. Все же, одна из пуль задела кого-то из конвойных. Схватившись за руку, он тут же бросился на пленниц и начал исступленно избивать их прикладом. Девушки упали в снег.

— Ах, гады, гады! А!..

— Ах, изверги!..

— Ну погодьте только! — негодовал Глеб, тщательно и долго целясь.

Раздался выстрел, и гитлеровец, измывавшийся над девушками, взмахнул руками и рухнул наземь. Конвойные снова соскочили в ход сообщения и на несколько минут скрылись из глаз. На самом гребне витановской горы, по которой вели пленных, стояло одинокое дерево. К нему, снова выбравшись наружу, и повернули эсэсовцы. Никто еще не успел подумать зачем, как они схватили одну из девушек и на глазах у всех вздернули ее на дерево. Бойцы содрогнулись, но никто не проронил ни слова. Только все они вскинули винтовки, ударив разом, и среди конвойных началась паника. Сначала упали трое, потом еще один, а пока остальные бежали к ходу сообщения, снайперские пули свалили и их. Поблизости никого не оказалось. Сдернув с одного из убитых шинель и схватив свой китель и автомат, брошенный одним конвойным, Моисеев с девушкой, оставшейся в живых, бросились к лесу.

Леона трясло, как в лихорадке. Немыслимые терзания проникли в самую душу и жгли ее, беспощадно жгли на жарком огне.

Моисеев и его спутница скрылись за деревьями. Но что их ждет там? Нагонят ли их немцы на лыжах и вернут обратно, чтоб загубить на пытках в фашистском застенке? Или их прикончит в татранских сугробах злючий февральский мороз? Или судьба улыбнется им и хоть закоченевших, но еще живых выведет к своим? Что?..

Таню знали все, и ее слава была дорога каждому. Надю знали меньше, подчас иронизировали над ее легкомыслием. Только никто не осуждал девушку. Не без влияния Тани Надя полюбила радио и мечтала стать радисткой. Рацию она изучила досконально. Умела даже работать на ключе. Юров выхлопотал ей одно место на армейские курсы, и сегодня у комдива должна была решиться ее судьба. Но вот она решилась по-другому. А как?.. Еще никто не знает.

Девушку любили. Веселая, неуемная в песне и пляске, она умела затронуть солдатское сердце. Если где привал или гармонь, Надя непременно там. С полчаса побудет, а столько напоет, столько напляшет, насмешит, что у всех голова кругом от удовольствия. Природный талант! Еще в школе она занималась в балетном кружке, выступала в художественной самодеятельности и не раз брала первые призы на смотрах. Надя была так весела и жизнерадостна, столько в ней было сил и заразительной бодрости, что даже Черезов, которого не без основания многие считали ипохондриком, и тот без улыбки не любовался девушкой, если она даже запросто обращалась к нему.

Таковы были подруги, одна из которых — какая сейчас не узнать — уже мертва и перед глазами сотен людей висит на одиноком дереве, взывая к возмездию, а другая, преследуемая палачами, может выбивается из последних сил, коченея на февральской стуже.

У Моисеева своя слава. То, что делал он, было в высшей степени буднично, но необходимо и даже героично. Полк дни и ночи лежал в снегу, ползал по снегу, ходил по глубоким сугробам, и начальник тыла ежедневно по две роты переодевал и переобувал во все сухое, привозил бойцам соломенные маты, изготовленные по его инициативе, и в снежном окопе от них было теплее, уютнее. Привозил он и сотни химических грелок, которые где-то раскопал на армейском складе. Добавишь в нее немного обычной холодной воды, и от химической реакции грелка становится горячей. В метельные или морозные дни и ночи грелки эти выручали бойцов, согревая их окоченевшее тело. Будничная и простая, вроде незаметная работа, а без нее девять из каждого десятка лежали бы в госпитале, а то, закоченев, и вовсе погибли бы.