1
За окном штабного вагона полновластно хозяйничало солнце. Оно щедро позолотило горизонт, подожгло тихую речку, расплавило окна украинских хат. Опустив раму, Андрей подставил лицо солнцу и встречному ветру. Но на лицо быстро набежали тучки: страшная картина открылась взору. Внизу под откосом — опрокинутые платформы, разбитые вагоны. Поодаль — конские трупы, изуродованные машины, вздыбленные орудия.
Не сегодня-вчера здесь жестоко прошла война.
Зазуммерил телефон.
— «Курган» слушает, — привычно ответил дежурный.
У штабного вагона связь с паровозом, со всеми ротами и батареями. Полк и в пути сохранял условные позывные для скрытого управления.
— Меня? — обернулся командир батальона Андрей Жаров, и в блеснувших глазах его вспыхнуло нетерпение.
— Никак нет, начальника штаба, — и телефонист протянул трубку старшему лейтенанту Юрову.
Докладывал дежурный офицер с паровоза.
— Что там? — не терпелось комбату.
— Пути нет, и впереди глухие взрывы.
Едва поезд сбавил ход, как в ясном сентябрьском небе возник еле различимый силуэт самолета.
Резко прозвучал гудок паровоза. «Остерегись!..» — как бы кричал он.
— Воздух! Воздух! — передавали по линии.
С паровоза доложили: на горизонте два «юнкерса». Они заходили с головы эшелона и, снижаясь, пикировали на паровоз. Стволы зениток и счетверенных пулеметов грозно развернулись им навстречу. Мгновение, и лазурь неба разрезали секущие струи трассирующих снарядов и пуль. Первый из пикировщиков полоснул вдоль состава пулеметной очередью и прогремел над ним своим мотором. Совсем близко ухнули два оглушительных взрыва. Следующий самолет, сбитый с курса огнем зенитчиков, решил проскользнуть стороной.
— Какая цель! — воскликнул Жаров и, молниеносно щелкнув затвором, застрочил из автомата. Огонь по машине, оказавшейся очень близко, открыли и бойцы хвостовых вагонов. Но самолет, набирая высоту, удалялся.
— Эх, упустили! — огорчился Жаров.
Сильно вздрогнув, как от толчка, поезд стих и окончательно остановился. Второго захода немцы не сделали.
Жаров упруго спрыгнул на землю и узкой песчаной бровкой заспешил в голову эшелона. Легко ступая, Юров зашагал сзади.
— Промахнулись? — обратился комбат к молодым пулеметчикам.
— Так точно, товарищ капитан, — смутившись, ответили солдаты.
— Сколько же патронов выпустили?
— Четверть ленты.
— Только всего?
— Больше не успели, — оправдывались пулеметчики.
Офицеры прошли дальше.
— А знаешь, Марк, — сказал Жаров, — больше и не выпустишь.
Юров тоже прикинул: действительно, так.
— А вы сколько выпустили? — обратился комбат к пулеметчикам другой установки.
— Всю ленту, — бойко ответил Зубец, невысокий, синеглазый и безбровый солдат-украинец.