Думай как шпион. Как принимать решения в критических ситуациях - [14]

Стул, на который я сел, втиснулся между новыми аппаратами для поиска взрывчатых веществ. Вероятно, сотрудники сидели на нем во время перерывов. Сюда его поставили потом и, скорее всего, по ошибке. С этого места мне был хорошо виден экран тестовой машины.

Круглые образцы, которыми проводят по ткани, загружаются в приемник. На экране — таблицы с буквами и цифрами. C4. TNT. PETN. И так далее. Около 12 типов взрывчатых веществ. Я скучал в ожидании.

Сотрудник службы безопасности встал рядом с машиной и провел образцом ткани по моим ботинкам.

В этот момент меня осенило. В последний раз я надевал эти ботинки четыре месяца назад, на тренинге по обращению со взрывчатыми веществами. Еще до 11 сентября. До того, как в аэропортах стали проверять обувь на наличие взрывчатки.

Сердце стало биться чаще, зрение сузилось. Всплеск адреналина замедлил течение времени.

Думай! Но это было непросто.

Потому что я не хотел думать. Я хотел двигаться. Адреналин подстегивал мой сердечный ритм. Участилось дыхание, мускулы напряглись.

Телу хотелось двигаться. А это не сулило бы ничего хорошего: двинься я сейчас, и это приведет всю охрану аэропорта прямиком ко мне.

Поэтому я остался сидеть. Сделал глубокий вдох и попытался думать.

Вниз по краю ботинка, через резиновую подошву, снова наверх. Словно в замедленной съемке. Круглый образец ткани собрал множество микроскопических частиц. Собрал остатки взрывчатых веществ с моего ботинка.

Назревал конфликт. Конфликт, у которого может быть целая цепь последствий.

Быть пойманным на Среднем Западе с остатками взрывчатки у сканера в аэропорту — в этом не было ничего хорошего. Это плохо для моего желания быстро вернуться в Вашингтон. Плохо для моей жены, которая пытается задержать самолет. Плохо для моей карьеры в ЦРУ.

Мне нужна была стратегия.

Я посмотрел в будущее — на конфликт со службой безопасности, который вот-вот последует. И на то, что случится позднее. На последствия ошибки, которой я надеялся избежать.

Я смотрел на то, что случится после конфликта, — на результат, которого я хотел. А затем стал думать в обратную сторону. От желаемого результата к настоящему моменту.

Через несколько секунд зона безопасности будет закрыта. Все внимание будет обращено на меня.

Десять секунд. Молодой сотрудник досмотра поместил круглый образец ткани в тестовую машину.

Я снова обратился к результату, которого хотел.

Пять секунд. Я стал думать в обратную сторону — от желаемого результата к настоящему моменту.

Одна секунда.

Я разработал стратегию.

В этот момент аппарат по выявлению взрывчатых веществ засветился.

Информатор, который врал, пошел на контакт добровольно. Обычно я это ценю. Добровольцы помогают сэкономить время. С их помощью ты получаешь информацию быстрее и быстрее переходишь к ее исследованию. Ты двигаешься вперед быстрее.

Только не нужно делать это слишком быстро. Добровольцы — самый легкий способ разоблачить тебя. С их помощью разведывательная служба противника может раскрыть твою личность. Или, хуже того, подсунуть тебе двойного агента.

Когда я проверил его биографию, ничто не вызвало у меня подозрений. Но это еще не значит, что он не двойной агент. Возможно, он просто делает свою работу хорошо.

В первый раз я сделал все как полагалось. Назначил встречу в общественном месте. Потом перенес ее в другое место.

Я уже был внутри ресторана, когда он вошел. Он сел за стол, как мы и договаривались. Я заставил его ждать некоторое время, взяв паузу, чтобы проанализировать информацию, полученную после его прихода.

Он был одет в дешевую, но хорошую одежду. Или он не пытается никого впечатлить, или не может себе этого позволить. Поношенные ботинки, слегка грязные от ходьбы. Он сидел на стуле так, будто предпочел бы стоять. Словно ему хотелось двигаться.

Он быстро смотрел по сторонам, но не был напуган. Бдительность, но не паранойя. Ожидает и немного нервничает. Но не слишком. Не потеет, поэтому не похоже, что у него вся грудная клетка обмотана взрывчаткой. Это хорошо.

Он был одет в свободную рубашку. Пока он сидел, я рассмотрел его позу и не заметил никакого стеснения от твердых предметов, которые он мог бы спрятать под мышкой, на животе или на лодыжке.

У него нет оружия, нет взрывчатки. Это хорошо.

За это время около дюжины людей вышло и вошло. Я заставил его сидеть достаточно долго, чтобы проверить его терпение. Достаточно, чтобы он начал смотреть на часы. Достаточно, чтобы что-то случилось — если что-то должно было случиться.

Но ничего не произошло.

Я подошел к нему сбоку, посматривая на его руки. К счастью, он держал их на столе.

Я произнес его имя, после чего он сосредоточил внимание на мне. Это хорошо. Он не смотрел вокруг, не высматривал других. Только на меня.

Я сел. Посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Затем я перевел взгляд в сторону. Мне хотелось узнать, как на мои действия отреагировали другие.

Некоторые смотрели на меня, но быстро отводили взгляд. Это нормально. Не совсем обычно — переместиться из-за одного столика за другой. Они просто задавались вопросом, почему я это сделал. Но никто не интересовался слишком долго. Никто не пришел сюда из-за меня или из-за него.