Дуль-Дуль, король без сердца - [4]

Но как было уйти Ивану, когда на него надели оковы, заковали ему цепями руки и ноги! Это сделали его враги сановники, которые радовались тому что король наконец освободится от Ивана и теперь их самих приблизит к себе.

Однако Иван рискнул попросить короля.

— Ваше величество, отпусти меня на свободу сегодня, а завтра я буду с восходом солнца на площади ожидать своей казни. Я хочу пойти в лес, последний раз полюбоваться природой.

— Не пускай его, король, — зашептали Дуль-Дулю окружающие его царедворцы, — он не вернется, убежит от казни.

— Нет! — произнес Дуль-Дуль. — Я знаю Ивана — он не обманет меня. Он даст свое честное солдатское слово и вернется.

— Я даю мое честное солдатское слово, король! — ответил Иван.

Тотчас же слуги по приказанию короля сняли с него оковы, и он почувствовал себя снова свободным, свободным на одну ночь для того, чтобы умереть в следующее же утро!

* * *

Черный лес гудел, крутил вихри, свистел вьюгой и пушил снегом, когда солдат Иван подошел к опушке и громко крикнул:

— Всесильное чудовище, волшебник Гай, явись предо мною!

Заскрипели старые сосны, и на опушку выехал верхом на вепре страшный чародей.

— Что тебе надо, солдат? Зачем ты пришел беспокоить меня в такую пору? — крикнул он замогильным голосом.

— Ты могучий и сильный волшебник, — произнес с поклоном солдат Иван, — ты все можешь сделать. Ты можешь дать сердце моему королю! Дай его, Гай, Дуль-Дулю и возьми от меня что только ни пожелаешь.

Чародей расхохотался таким страшным хохотом, от которого гул пошел по лесу, и земля затряслась, и пушные звери задрожали от страха в своих берлогах.

— Глупый, глупый солдат! — произнес чародей. — Что я могу взять от тебя, когда я самый могучий волшебник в мире и все у меня есть? Сердце, предназначенное волшебницами для Дуль-Дуля, у меня. Но я его не отдам так легко. Впрочем, — прибавил Гай, — я дам тебе это сердце, если ты мне дашь вырезать свое человеческое сердце из твоей груди. Согласен?

— Но ведь вместе с сердцем я лишусь и жизни? — сказал Иван тревожно.

— Ну разумеется. Что же ты? Иль испугался смерти? — снова расхохотался волшебник.

— Нет, не то, — произнес задумчиво Иван. — Все равно я должен умереть на заре. Дело не в этом. Не смерть страшна мне, а бесчестие. Я дал слово королю быть на месте казни рано утром, а если ты умертвишь меня, то я не в силах буду сдержать моего солдатского слова. А это большой позор для солдата и человека.

— Ну, коли так, то твой король останется без сердца! — произнес Гай со смехом и повернул вепря, чтобы ехать обратно в лесную чащу.

Но тут случилось что-то совсем неожиданное.

Солдат Иван заплакал горькими слезами. Солдат Иван, видевший во время многочисленных походов, как лилась кровь рекою, солдат Иван, убивавший сам врагов отечества, теперь плакал горькими, неутешными слезами, как маленький ребенок. Ему бесконечно хотелось сделать добрым и кротким короля Дуль-Дуля, осчастливить его страну, и в то же время он не хотел покрыть позором свое честное солдатское слово.

А Гай при виде слез человека пришел в недоумение.

— Что это такое? В первый раз вижу, чтобы вода текла из глаз человека! Мне это нравится! — сказал он. — Нравится настолько, что я готов взять себе эти глаза, умеющие изливать ручьи, и взамен дать тебе сердце голубки, которое ты можешь отдать королю. Отдай мне твои глаза. Вот тебе голубиное сердце за них.

И, сказав это, Гай подал Ивану крошечное голубиное сердечко. Солдат схватил его обеими руками и прижал к своей груди. В ту же минуту Гай вытащил огромный нож из-за пазухи и вырезал им плачущие глаза Ивана.

Иван ослеп разом. Вместо слез у него потекла теперь кровь по лицу, но он не стонал, не жаловался. С необычайным терпением переносил отважный солдат страшную боль.

Наскоро остановил он снегом кровь на лице и пустился в обратный путь в столицу. Теперь ему уже нечего было делать в лесу, да и надо было торопиться в путь, потому что слепым он должен будет пройти втрое дольше зрячего.

А Гай привесил себе на грудь два плачущих глаза Ивана, и — о, диво! — весь лес осветился чудным сиянием. Две великолепные звезды сверкнули на груди Гая, распространяя светозарные лучи вокруг себя.

* * *

Огромные толпы народа собрались на площади. Небо уже покрылось алым заревом восхода.

Король Дуль-Дуль в сопровождении многочисленной свиты находился на площади. Сюда привели и трепещущего от страха черного Аго, закованного по рукам и ногам. Громадный котел стоял посреди площади, обдавая близстоящих густыми клубами пара. Вода зловеще шипела и клокотала в нем. Королевевские слуги — герольды — ездили по площади и объявляли народу, что сейчас совершится казнь двух самых злых преступников, которые осмеливались ослушаться воли короля.

Только одного из осужденных — Ивана не было видно.

— Вот видишь, король, — заговорили вокруг Дуль-Дуля царедворцы, — напрасно ты отпустил солдата. Он не вернется к нам. Кому охота вариться в котле, когда он может уйти в другую страну и служить другому королю!

— Нет! Нет! Я хорошо знаю Ивана: он не сделает ничего подобного! — уверенно произнес Дуль-Дуль. — Он сдержит свое солдатское слово!