Духовный мир - [276]

Эти слова разнеслись между жителями, открылся сбор, встреченный очень сочувственно, и был выстроен великолепный храм.

Отец Иоанн мирно скончался 20 декабря 1824 г.; к последнему жилищу в Троицком монастыре его несли на плечах священники.

Весь город и тысячи окрестных жителей следовали за гробом. Вопли бедных почти заглушали пение духовенства [395]. (См. кн. «Рус. Подвижники» XIX в., ч. II, стр. 163 – 165. изд. «Рус. паломн.», откуда извлечены в сокращении вышеприведенные факты).

Прочитав эти краткие, безыскусственные рассказы, проникнутые неотразимою силою убедительности, так как в них излагается одна сущая правда, невольно пленяющая наше сердце, – каждый непредубежденный читатель приходит к признанию как бытия духовного мира, так и близости его к душе человека. В самом деле, можно ли объяснить удовлетворительно, без допущения бытия духовного мира, дивный и разнообразный дар прозрения подвижников благочестия, чтение ими будущих событий, дар исцеления всяких болезней, дар изгнания бесов силою имени Господа нашего Иисуса Христа, – те дивные небесные видения и посещения небожителей, которых сподоблялись многие благочестивые подвижники? Если такие критики, как напр., Леман, автор широко распространенной «Истории суеверий и волшебства», усиливающиеся во что бы то ни стало доказать, вопреки здравому смыслу, всеобщему верованию и всемирной истории человечества, что ничего сверхъестественного нет, – скажут, что эти рассказы о сверхъестественном основываются на так называемых, «недостатках наблюдений», на самообмане, на невежестве или недобросовестности свидетелей сообщений, то мы на это ответим только следующее: в – первых, нужно показать недостатки наблюдений и нужно доказать невежество или недобросовестность свидетелей, чего неверующие никогда не в состоянии сделать; во-вторых, психологически невозможно допустить предположения, чтобы такие подвижники благочестия, как, напр., Серафим Саровский и ему подобные, могли говорить ложь; в-третьих, если не верить их показаниям, тогда еще с большим основанием можно не верить никаким летописцам, записавшим для нас дела минувших дней, никаким ученым, на свидетельстве которых основывается целый ряд научных сообщений, и вообще тогда никому и ничему нельзя верить; тогда придется всякое сообщение, превышающее грубый, чувственный опыт, объяснять самообманом, галлюцинациею, недостатком наблюдения или недобросовестностью. Но, благодарение Богу, здравый разум человека довольно успешно борется с таким безумным скептицизмом, без достаточного основания упраздняющим всякое знание и веру в Бога и бессмертие души человека. Только действием темных, враждебных человеку, демонских сил, старающихся исторгнуть из сердца людей веру, «дабы, не веровав, не спаслись», можно объяснить такое гонение на веру в бытие духовного мира, со всех сторон окружающего человека и так близкого душе его.

Но всесильная благодать Божия, призываемая смиреною молитвою человека: «Господи! верую, помоги моему неверию», и непосредственное ощущение душою духовного мира в состоянии разогнать тьму сомнений и вселить в сердце человека крепкую веру в бытие Божие, в духовность и бессмертие души человеческой и в духовный мир вообще. Только с этою верою человек может правильно понять смысл и цель своей жизни и освободиться от гибельного отчаяния мрачного пессимизма наших дней: только в этой вере он найдет радость, свет, жизнь; вне нее – скорбь, мрак и смерть.

Б. Современные неверующие «мудрецы мира сего», обличаемые простою здравою логикою.

1. Внутренние противоречия неверия. – 2. Лживость разного рода доктрин, теорий и учений, воюющих против Бога и признания духовного мира вообще. – 3. Непосредственное сознание христианином бытия духовного мира. – 4. Вопросы, на которые бессильно ответить неверие в духовный мир.

1. Ни для кого, кажется, не составляет уже тайны тот факт, что либерально-скептические, отрицательно материалистические, «позитивные» и рационалистические идеи и воззрения глубоко проникли в наше тяжкое время и в науку, и в литературу, и в обыденную жизнь интеллигентно-культурного общества. Все более и более проникается ими и наша русская интеллигенция, во всем слепо подражающая западу, а чрез нее мало-помалу проникают они и в среду простонародья. Научные открытия и изобретения быстро прогрессируют, а божественна вера и нравы, в обратно-пропорциональном порядке, явственно падают во всех слоях общества… Культурное человечество всецело поглощено чисто – земными интересами и стремлениями, страстно заботясь только о наибольших удобствах, комфорте и утехах этой кратковременной земной жизни. А между тем, с ростом науки и знания, но при упадке религии, – уровень счастья человечества ни мало не повысился, а скорее – понизился; ибо слезы и страдания мира не уменьшаются.

Не улучшилось человечество и в чисто-физическом отношении; напротив, есть не мало признаков, что оно стремится к вырождению и физическому, и нравственному.

Не стало оно лучше и в альтруистическом отношении, ибо гуманность и проявление любви к ближним в нем не усиливаются, а скорее падают. В религии оно всегда почерпало счастье и чистые радости бытия. Упала религия – и оно обречено на состояние какой-то беспочвенности, неудовлетворенности, внутреннего разлада, недовольства жизнью, пессимизма, во вкусе Шопенгауера или Л. Толстого…