Духовные упражнения - [12]
Бог без Родины
Слово «тварь» в обыденной речи воспринимается или как ругательство, или как литературное клише. Мой приятель завел себе микрособаку чихуахуа, окружил ее заботой и любовью и от избытка нежности назвал «тварь дрожащая», поминая Достоевского всуе.
В богословском лексиконе «тварь» — один из важнейших терминов, без правильного усвоения которого невозможно понять христианское богословие. Тварь — это бытие сотворенное, сочиненное, сделанное, выдуманное Богом. Между нами и Богом принципиальная разница или, как говорят у нас в Гомеле, «онтологическая пропасть»: Бог — несотворенное бытие, наш мир, ангелы, демоны, люди и их призраки — сотворенное, тварное бытие. Это не игра в слова, а вывод, сделанный богословами, тщательно изучавшими Священное Писание.
Не одно поколение христианских мыслителей задавало вопрос: Христос — кто Он? Бог или человек? Ведь Писание называет Его и Богом, и человеком. Хороших и святых людей было немало, а некоторые из них обладали такой духовной силой и творили такие чудеса, что все истории о Христе смотрятся не так ярко, как хотелось бы нашим учителям. Но тексты Нового Завета настаивают на том, что Христос не просто святой пророк и праведник, Он — Бог.
Если мы кого-то называем Богом, что мы имеем в виду? Однажды я шел со своим приятелем по прекрасному гомельскому парку, рассуждая о противоречиях концепции истории у блаженного Августина. Малыш в зимнем пальтишке отважно ковырял лопаткой упругий сугроб, перебрасывая снег в соседнюю ямку. Тяжелый взмах, малыш резко повернулся и неожиданно узрел «светоносное видение»: два представительных батюшки в зимних рясах и меховых скуфьях проплыли мимо, увлеченные разговором о высоком. Мальчик выдохнул с восторгом:
— А-а-а!.. Бо-о-оги!
Нам удалось поразить воображение малыша, хоть и не собирались. Восторг и восхищение всегда вызывает сила и необычные эффекты, поэтому люди любят комиксы и супергероев — это современная версия языческих саг о людях «сильных и издревле славных». И нет ничего странного в том, что в современном кино плечом к плечу с супергероями весело резвятся греческие и скандинавские боги — они здешние, они необычные, милые, временами невыносимые, но мы их хорошо понимаем, тем более что порой они готовы прийти людям на помощь.
Бог в представлении христиан — это не один из бесплотных помощников. Даже имя «Бог» Ему не совсем впору, потому что это некое родовое понятие, а Творец — Единственный в своем роде. Наш народ постоянно обличают в двоеверии, в языческой интерпретации христианства, и оправдываться тут нечего, есть такая проблема. Очень тяжело мыслить Бога так, как проповедует Евангелие. Хочется найти ему место в бытийной иерархии космоса, но откровение о сотворенности мира видимого и невидимого Богом «из ничего» не позволяет сделать этот естественный вывод.
Ведь даже термин «дух» в отношении Создателя мы вынуждены употреблять с оговоркой. Бесплотные духи, населяющие сотворенный космос, все «сотканы» из «нитей» тварного мира, пусть даже об этой «ткани» мы практически ничего не знаем. Когда мы говорим, что Бог — Дух, подразумеваем — Иной, Другой, не из «ткани» этого мира. И тут же себя одергиваем, потому что Воплощенный Бог — это Бог, у Которого, в отличие от ангелов, есть осязаемое человеческое тело, которое стало Телом Бога навсегда.
Фродо пишет Толкину
Лично мне помогает лучше понять христианское учение о Боге чтение любимых книг. Например, «Властелина колец». Дело не в эпичности сюжета, а в условной «тварности» мира Средиземья. Давайте внедрим вопрос «как возможна книга о Боге» в пространство трилогии Толкина. Тогда он прозвучит так: что напишет Фродо Торбинс в книге о профессоре Толкине?
Мир Средиземья имеет своего творца. Между Фродо Торбинсом и Джоном Толкином лежит та самая «онтологическая пропасть», непроходимый бытийный разрыв, который не предусматривает какую бы то ни было связь между двумя мирами — «тварным» миром хоббитов и «нетварным» оксфордского сочинителя. Профессор Толкин — подлинный творец мира Средиземья, автор его судьбы, сюжетных поворотов его истории. По отношению к Фродо Толкин находится в духовном мире? Мы не можем так сказать, потому что во вселенной Средиземья есть свой «тварный» духовный мир, населенный высшими существами и душами усопших, духами героев и злодеев. «Коварный» Толкин дошел до того, что даже поместил бога-творца Илуватара на вершину бытийной иерархии этого мира. Но, привлекая христианские аналогии, настоящий бог для Средиземья не Илуватар, а профессор Толкин.
Осторожно напомню: это всего лишь аналогия, помогающая понять христианское учение о Боге. Аналогиями не следует увлекаться. Однако некоторые линии сравнения можно смело продолжить. Большинство писателей жалуются на сопротивление своих героев и признаются, что некоторые поступки сотворенных ими персонажей и повороты сюжета даже для матерых писателей бывают полной неожиданностью. Даже в творческом взаимодействии автора и его героя у «тварного» существа остается свобода действия или отношения к тому, к чему приговаривает его создатель.
Бог Воплощенный
Веселые истории отца Саввы родились как шутки, написанные для друзей, но аудитория, истосковавшаяся по смеху, оказалась гораздо шире, ведь христианам, призванным к мудрости и радости, невозможно обойтись без юмора и смеха, прежде всего над собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга архимандрита Саввы (Мажуко) – прекрасный пример того, что православное христианство не только терпит, но и само порождает добрую улыбку, глубокую философию, изысканную поэзию слов и поступков. Отец Савва пишет о радости и свободе идти вслед за Христом, о счастье быть Божиим творением, о красоте монашества, о затхлости греха, об утренней свежести Евангелия!
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Псково-Печерские листки — уникальное собрание духовного опыта, накопленного насельниками Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря более чем за 500 лет. Издаваемые ещё со времён Великой Отечественной войны, эти листки и по сегодняшний день призваны помогать всем ищущим духовного возрастания и утешения. Теперь прикоснуться к многовековому опыту духоносных отцов смогут все — Псково-Печерские листки, старательно отобранные и оформленные, издаются отдельными, тематическими сборниками. Сборник «Как сохранить семью счастливой?» расскажет о том, как важно подготовиться к созданию семьи, как не потерять счастье и радость первых дней совместной жизни и сохранить эти светлые чувства на протяжении долгих лет; поможет научиться переносить трудности и испытания, столь неизбежные в каждой семье; подскажет, как воспитывать ребёнка в любви и живой вере в Бога.
В этой небольшой книге автор, игумения Евпраксия, рассказывает о жизни рядом со старцем, лаврским архимандритом Наумом (Байбородиным; 1927–2017). Много всего удивительного, чудесного происходило постоянно, но разве можно привыкнуть к чуду… А ведь самым большим чудом был сам Батюшка. Отец Наум был живым примером святости, примером невозможного для человека наших дней совершенства, примером полной безпощадности к себе и жертвенности, милосердия и безконечного терпения. В публикуемых рассказах запечатлены некоторые истории, связанные с его благословениями, его молитвами и заботами о своих духовных чадах.
«Богоматерь явила всем неизреченную бездну любви Божией к людям. Благодаря Ей прекратилась наша долговечная вражда с Творцом. Благодаря Ей было устроено наше с Ним примирение, нам были дарованы мир и благодать, вместе с Ангелами ликуют люди, и мы, прежде осужденные, стали чадами Божиими. С Неё мы сорвали гроздь жизни; от Неё взяли отрасль нетления. Она стала посредницей для нас во всех благах. В Ней Бог стал человеком и человек — Богом» (преподобный Иоанн Дамаскин).
«Дальний Север, дикая пустыня… Куда ни обратится взор, везде видит топи и болота да голую землю или громады скалистых гор, вершины которых восходят к бледным небесам. Ничто не ласкает глаз, ничто не лелеет слух; ни соловьи, ни жаворонки, столь близкие сердцу русского человека, не залетают сюда…».