Духовные упражнения - [4]
26 Время третье - после ужина. Тогда совершается второе испытание; точно так же требуется отчет час за часом, от времени первого испытания до настоящего. После этого на второй линии схемы ставится столько точек, сколько было падений в эту слабость или грех.
27
Следуют четыре Добавления, полезные для скорейшего освобождения от данного греха либо слабости
Первое добавление: Коль скоро впадаешь в этот грех или слабость, приложи руку к груди, сожалея о падении; это можно сделать незаметно даже в присутствии многих лиц.
28 Второе добавление: Так как первая линия схемы обозначает первое испытание совести, а вторая - последующее, то, отходя ко сну, нужно посмотреть, заметен ли успех, выраженный длиной второй линии относительно первой, то есть вторым испытанием сравнительно с первым.
29 Третье добавление: [Следует] сопоставить второй день с первым, то есть два испытания дня настоящего с двумя испытаниями дня предыдущего, и посмотреть, есть ли успех в самоисправлении.
30 Четвертое добавление: Сравнить одну Неделю с другой и посмотреть, будет ли исправление на этой Неделе больше, чем на предыдущей.
31 На прилагаемой схеме первое большое G означает воскресенье, второе малое G - понедельник, третье - вторник и т.д.
32
ПОЛНОЕ ИСПЫТАНИЕ СОВЕСТИ
для очищения ее и лучшего совершения исповеди
Начинаю с положения, что у человека есть мысли трех родов: первые - собственные, происходящие единственно от его свободной воли, вторые и третьи - навеянные извне от доброго и злого духа.
33
О МЫСЛЯХ
Если греховный помысел приходит извне, то двояким способом можно стяжать благодать. Например, приходит помысел совершить смертный грех, и человек немедленно отсекает его. И таким образом помысел побеждается.
34 Во-вторых, когда приходит тот же самый злой помысел и человек сопротивляется ему, но он вновь и вновь возвращается, и человек опять сопротивляется ему до тех пор, пока не победит. Это второй способ, [достойный] еще большей благодати.
35 Отпустительный [простительный] грех совершается тогда, когда приходит помысел совершить тяжкий грех, человек к нему прислушивается, останавливается на нем некоторое время, или находит в этом какое-либо удовольствие, или просто допускает бездеятельность в борьбе с ним.
Смертный грех может быть совершен двояко.
36 Первый способ: Человек принимает злой помысел, чтобы затем действовать соответственно его побуждению, либо переходит к самому действию, если представится к этому возможность.
37 Второй способ совершить смертный грех: Действительное исполнение греховного замысла; это является еще большим грехом, нежели предыдущий, по трем причинам: во-первых, потому что греховность поступка дольше длится; во-вторых, потому, что воля сильнее участвует в грехе; в-третьих, потому, что в этом случае [грешник] и его сообщник наносят себе больший ущерб.
38
О СЛОВАХ
Клясться не следует ни Творцом, ни тварью, и не иначе как для подтверждения истины, в действительной нужде и с благоговением. Нуждою должно считать, когда присяга подтверждает не какую-либо истину, но ту, которая имеет важное отношение к душе, или к здоровью, или к временным благам. Что касается благоговения, то оно требует, чтобы при произнесении имени Творца и Господа обращалось внимание на присущее ему религиозное почитание. И теперь начинаю работать.
39а Нужно сказать, что хотя, с одной стороны, ложная присяга является большим грехом, и особенно когда клянутся Творцом, а не творением, однако же, с другой стороны, когда клянутся творением, а не Творцом, труднее соблюсти необходимые условия присяги, то есть правду, истинную потребность и благоговение, и это по следующим причинам.
39б Во-первых, если клясться творением, то само наименование творения не вызывает в нас ни того внимания, ни той осмотрительности при засвидетельствовании истины, какие сопряжены с клятвой во имя Творца.
39в Во-вторых, человеку труднее воздать благоговейную честь Творцу тогда, когда присяга дается во имя творения, а не во имя Бога и Господа. Ибо возглашение имени Господа Бога побуждает к благоговению и почтительности более, нежели возглашение имени твари. По этой причине позволительно клясться тварью более совершенным, нежели несовершенным; ибо совершенные постоянным созерцанием и просвещением разума более привыкли замечать и чтить Бога, присутствующего во всех творениях Существом и Всемогуществом Своим, и тем самым они являются более способными и лучше подготовленными к отданию в присяге надлежащей чести Богу, чем несовершенные.
39г В-третьих, постоянная клятва творением ввергает несовершенных более, чем совершенных, в опасность идолопоклонства.
40 Не нужно говорить праздного слова, то есть такого, что ни говорящему, ни кому-либо иному ничего не приносит и не имеет цели принести. Если же человек говорит о предметах, которые служат или, по его мнению, должны служить его душе или душе ближнего, телу или временным благам, то это не есть пустословие, хотя бы даже говорил он о вещах, не относящихся к его положению. Так, например, если бы монах говорил о войне или о торговле. Но во всем этом есть благодать, если речь направлена к доброй цели, и грех - если направлена к злой цели или к празднословию.
Обычно св. Игнатию принято отказывать в литературных способностях. Не был он ни писателем, ни литератором (по крайней мере, в общепринятом смысле этого слова): таково преобладающее мнение по этому вопросу. Не согласных с таким мнением — считанные единицы. Одно здесь бесспорно: никаких амбиций литератора у св. Игнатия не было. А в остальном — пусть о его литературных дарованиях (или об отсутствии таковых) судят сами читатели.Все примечания, не оговариваемые особо (а таковых подавляющее большинство), принадлежат о. Кандидо де Далмсхсесу (О.
В этой книге подробно освещаются все важные темы духовной жизни. Они касаются не только христианской мистики, но и эзотерических традиций других религий, развития современного естествознания и достижений трансличностной психологии. В книге подробно описаны психологические аспекты внутреннего пути, его глубинные структуры и стадии, техника созерцательности, обхождение с чувствами, превращение тени и значение депрессии в процессе трансформации. Сообщения людей, которые начали вместе с патером Виллигисом свой внутренний, созерцательный путь, свидетельствуют о преобразующей силе мистического познания и указывают на изменение, которое может открыться в каждом человеке.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.